Читаем Очаг света. Сцены из античности и эпохи Возрождения (СИ) полностью

               АСПАСИЯНикто не ведает, что за болезнь.Одна, все хвори заменив собой,Как Смерть сама подстерегает всехИ неотступно, без различья в счетеИ в возрасте, и бедных, и богатых, -Поостеречься, неизвестно, как.            1-Я ЖЕНЩИНАБежать больных.            2-Я ЖЕНЩИНА                                Куда? Они повсюду.               АСПАСИЯОставить близких, чтоб спастись самой?            3-Я ЖЕНЩИНАБегут.               АСПАСИЯ             До переулка, где больныеСтенают с воплями страшней Эриний?Ксантипп все убегал и первый умер,Парала, брата меньшего сгубив.            1- Я ЖЕНЩИНАОн жив еще, безгрешный и разумный,В тени у брата вздорного все росший,А не отца, которого любилКак бы со страхом издали, как бога.               АСПАСИЯПохоже, так; поэтому отецС раскаяньем глядит на муки сына,Не в силах облегчить его страданья.И он, Перикл, ведь смертный, а не бог.


Перикл вздрагивает и, опуская голову, выходит. Аспасия подходит к нему, он отсраняется от нее.


                ПЕРИКЛПостой! Он умер.              АСПАСИЯ                                 Вижу.     ( Снова порывается утешить его.)               ПЕРИКЛ              ( снова отстраняясь)                                             Я касалсяЕго руки и лба с последней лаской,Которой был он обделен, я знаю,По скромности, но чаще из-за брата,И я напрасно их не разделял -И не сберег!          ( Плачет, тяжело расхаживая.)             АСПАСИЯ                       Твоей вины тут нет.               ПЕРИКЛПобереги себя. Не прикасайся.И раб уйдет со мною за повозкойС Паралом. Тело предадим огню,Как ныне принято, и вещи сына,Собрать я все велел.              АСПАСИЯ                                      Уж скоро ночь.                ПЕРИКЛДа, это кстати. Под открытым небомМне будет легче и дышать, и плакать.              АСПАСИЯУж не забыл ли с горя ты о сынеПерикле, милом, умном, весь в отца,Принявшего закон, едва ль разумный,Лишающий гражданских прав меня,Жену его, поскольку иноземка,И сына, - он незаконнорожденный!                ПЕРИКЛАспасия! Прости, мой друг, прости!              АСПАСИЯКак! Сын Перикла, названный Периклом,Рожденный в Аттике благословенной,О боги, он не гражданин Афин!Теперь он покуситель незаконныйНа славу и отцовское наследство.                ПЕРИКЛНаследник он законный, пусть без правГражданских. Сохрани его для нас.И юных Муз.               АСПАСИЯ                         Когда же ты вернешься?                ПЕРИКЛНаутро прах мы предадим земле.Под солнцем прояснится все со скверной,Достала ли она? Очистившись,Как птица Феникс на огне, вернемся.


        Стук в ворота. Входит вестник.


               ВЕСТНИКПерикл! Собрание призвало вновьТебя в стратеги и постановилоПослать с эскадрой за сто кораблейВокруг Пелопоннеса  с ясной целью -Переломить событья на войне,Столь неблагоприятные, с чумойВ придачу.                ПЕРИКЛ                    Выступить мне против СпартыИли чумы? О, Феб, твои ли стрелыАфинян поразили? В чем повинныАфины перед светом вечной правды?               ВЕСТНИКМы провинились пред тобой, Перикл,В унынье впав от неудач и бедствий.Яви пример, как прежде, и ума,И доблести с могуществом Афин.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное