Очаг вины

– Пойдемте в кабинет, – пригласил Генрих. – Похоже, теперь он специально создан для кулуарных переговоров.

Радик покорно последовал за ученым, теребя в руках нарядную бумажную салфетку.

– Рассказывайте! – приказал Генрих, когда гость разместился в огромном уютном кресле. Генриху казалось, что его новый пациент хотел бы совсем утонуть в подушках, но ему не удалось погрузиться в них с головой.

– Я не знаю, что рассказывать, – жалобно произнес бедолага.

– Хотя бы расскажите, всегда ли у вас был такой несчастный вид, – предложил ученый.

– Нет, совсем не всегда. Я, кажется, выгляжу так, как себя чувствую. А чувствую я... Словом, я чувствую, что умираю. Понимаете, во мне жизнь закончилась. Формально я здоров, – он на секунду задумался, – ну, судя по анализам... У меня хорошая семья, материально обеспечен... Как говорится, нет повода для беспокойства. Но он все же есть. Я... Мне нельзя умирать... Я детей хочу воспитать, я документы на усыновление оформляю – скоро еще двоих заберу к себе. А так – все теряет смысл...

– Радик, мне ваши эмоции и выводы совершенно не нужны. Сухо и, желательно, сжато, расскажите о себе и о том, что с вами происходило в жизни. Конечно, меня интересуют важные, заметные события, включая плохие! Тогда я пойму, что нам делать и нужно ли...

– Хорошо, хорошо, – торопливо закивал Радик.

Жизнь

Родители! Если уж вы, во имя мимолетной встречи или «эпохальной» любви, произвели на свет новое существо, помните, что ваши обязательства перед ним ничуть не меньше, чем перед обществом в целом. Ибо общество в целом всегда складывается из отдельных людей, из нас, тех, кто рядом с нами, и тех, которые придут им на смену. Через всю жизнь человек проносит свое детство, и хорошо, если оно дает ему силу. Детям очень нужны любовь и радость. Ведь радость противостоит страху и унынию. 

Н.П. Бехтерева

Радик был послушным ребенком, в его семье все и всегда подчинялось правилам. Поэтому мальчика, который с детства хотел писать картины, отправили не в Суриковское или Строгановское – художником быть не престижно и малобюджетно, – а в Плехановский институт. Терпеливо и тщательно Радик постигал науку программирования, но по ночам ему снились краски и мольберты. Выставки, галереи, именитые люди, которые восторгались его полотнами. В 19 лет Радик тайком показал свою работу Мастеру. Тот удовлетворенно кивнул и сказал: «Из вас, молодой человек, может выйти толк. У вас талант. Вам нужно только определиться с легендой. Если у вас нет человека, который расскажет миру, как вы дорого стоите, вы сами должны научиться уверенно произносить всего два слова: Я ВЕЛИК!!! Кстати, продавать себя – это отдельная наука, которую в совершенстве постигли только дети еврейского народа. Вы никогда не задавались вопросом, почему еврейские дети всегда самые умные, самые красивые, самые талантливые? – Мастер хихикнул в кулак. – Да потому что, если это не так – сразу возникает вопрос о притеснениях и гонениях именно этого народа. Учитесь, дорогой мой, у лучших представителей человеческого рода. Только не надо меня обманывать. Я не верю, что вы нигде не учились. Я имею в виду живопись».

Нет, он не учился. В общепринятом смысле – никогда и нигде. Он просто читал, смотрел, думал и видел все по-другому. Он знал наверняка – у него есть талант настоящего художника. Тем не менее подвести родителей благовоспитанный кучерявый парень не мог. Поэтому закончил Плешку с красным дипломом и защитил диссертацию. Талантливый программист и талантливый художник – ничего более противоречивого на свете не существовало, но Радик был именно таким. Для того чтобы реализоваться в любимом деле, ему было необходимо только одно условие. Примерному сыну требовалось лишиться родительского контроля, а точнее – тягостной опеки. Это условие могло быть соблюдено только в одном случае – их влияние нужно было ликвидировать. Для решения этой проблемы существовало немного способов: ждать, пока они состарятся и потеряют силы; найти деспотичную жену – тогда та будет помыкать родителями или... Впрочем, о третьем способе Радик предпочитал не думать. Он просто терпеливо ждал и яростно работал, достигая все новых и новых вершин в своем деле. Правда, основным его делом стал, скорее, не созидательный, а разрушительный труд. Радик стал одним из самых крутых хакеров в стране. Взламывая компьютерные программы по заказу конкурентов и засекреченных дяденек, он мечтал, что рано или поздно достигнет такого же мастерства в живописи. Радик был уверен, что залог его гениальности – в познании алгоритмов.