Очарован наповал

Дев намерен лишь вывести Чарли на чистую воду — заставить признаться, что он все помнит, но притворяется, что забыл по причинам, о которых Деву особо думать не хочется. Потому что причины эти, вероятно, из области стыда и сожаления. Однако едва их тела соприкасаются, желание стебаться исчезает, потому что Дев вспоминает, что чувствуешь, когда Чарли здесь, рядом, макушкой упирается ему в подбородок. Это так приятно!

Дев с трудом удерживает веселую улыбку — улыбку, которая говорит: «Это лишь игра, теперь признавайся, что помнишь». Чарли прижимает два пальца к уголку улыбки Дева, и тот принимает это как доказательство.

— Ты, врун, зачем ты?..

Тут Чарли прижимается губами к уголку улыбки Дева, и у того злость резко отходит на задний план. Чарли напирает, потом отстраняется, якобы проявляя сдержанность, потом всецело отдается импульсу поцелуя. Дев вспоминает, как все было: сцену у клуба он не нафантазировал. Целоваться с Чарли — по ощущениям нечто особенное, такого Дев не испытывал ни с кем. Может, дело в том, что ощущения новые; может, в том, что получается немного неловко; может, дело в Чарли и в его огромных ладонях: одна у Дева на щеках, другая на затылке — он накрывает Дева, как одеяло.

Дев дает себе ровно минуту. Одну минуту на то, чтобы обвить руками пояс Чарли. Одну минуту на то, чтобы притвориться: этим можно заниматься и дальше. Потом он отстраняется.

— Нам так нельзя. Ты пьян.

Чарли широко распахивает глаза.

— Вовсе я не пьян. Я ничего не пил.

— Да, точно.

Чарли выпускает Дева из объятий и падает на кровать.

— Прости меня! Прости! Прости! — Чарли утыкается лицом в ладони. — Черт, прости меня, Дев!

— Простить за что именно?

— За поцелуи, — хнычет Чарли себе в ладони.

Дев не знал, что взрослые мужчины способны хныкать. Но это Чарли, и хнычет он роскошно. Он хнычет от мысли о том, что целовал Дева. Это обижает сильнее, чем должно бы.

— За сегодняшние? — резко уточняет Дев. — Или за воскресные вкупе с липовым провалом в памяти?

— Дев! — Чарли поднимает голову, по лицу у него текут слезы.

Вот черт! Неспособен Дев думать об уязвленном самолюбии, когда Чарли плачет. Он садится на кровать рядом с ним.

— Эй, все в порядке… Чарли, все в порядке. — Дев кладет ладонь Чарли на колено. Тот от прикосновения напрягается, как струна.

— Как все может быть нормально?

Никак не может. Все совершенно не нормально. Дев дважды поцеловал человека, к которому его прикрепили как наставника, и теперь звезда «Долго и счастливо» в день своего рождения с голым торсом плачет на гостиничной кровати. Впрочем, Дев славится умением одним упорством вызывать нужные ему события, то есть если твердить, что все нормально, может, все со временем придет в норму. Не для него, а для Чарли.

— Я хотел сказать… что тут нет ничего серьезного.

Чарли двигает ногой так, что ладонь Дева больше не касается его колена.

— Ничего серьезного?

— Ну да. — Дев пожимает плечами так беспечно, что почти убеждает себя. — Если бы я получал по доллару за каждый раз, когда парень-натурал целовал меня по приколу, то заработал бы… долларов пять.

Чарли не смеется. Он наморщил лоб, сделав лицо как при сильном запоре. Пожалуй, эту его гримасу Дев любит больше всего.

— Дев, для меня это серьезно.

— В каком смысле? — Ответа Дев боится — боится стыда и сожаления, которые Чарли вложит в свои слова.

— В том, что ты мне нравишься. Или мне нравится тебя целовать. Ну или я не знаю. — Очаровательный румянец расползается по шее Чарли, заливает ему щеки. — Впрочем, дело ясное. Ты не хочешь, чтобы я тебя целовал, так что навязываться тебе с моей стороны неуместно.

Почему-то Деву кажется, что душа у него воспарила над телом.

— Тебе… нравится меня целовать?

— Я думал, после того вечера это вполне очевидно. — Чарли смущенно показывает на свое тело, и Дев вспоминает, как он прижимался к нему тем вечером после клуба. Дев хочет, чтобы Чарли прижался к нему прямо сейчас, но понимает, что этого никогда не случится.

— Мне казалось, ты не любишь целоваться.

— Ну да, мне это в новинку, — тихо подтверждает Чарли. Это признание попадает Деву прямо в грудь, в район юго-юго-запада.

— Может, из этого следует, что ты стал увереннее в себе, — говорит Дев, не вполне понимая, кого именно хочет убедить. — Может, если и дальше укреплять непосредственную эмоциональную связь с конкурсантками, ты почувствуешь, что и их целовать приятно.

— Ну да, — Чарли нервно сглатывает. — Наверное.

Бедро к бедру они сидят в неловкой тишине. Деву нужно встать и уйти. Ему нужно закрыть дверь между их номерами, нужно закрыть дверь и поставить точку на всей этой невозможной ситуации. Ему не нужно снова касаться колена Чарли. Но он касается.

Дев перебирает логические аргументы: его задача — превратить Чарли в настоящего Принца, который влюбится в одну из конкурсанток, и он ее почти выполнил. В кадре Чарли теперь держится как ослепительная звезда и с каждым днем все лучше ладит с участницами. Дев чувствует, что со временем он поможет Чарли заполучить свое «долго и счастливо». Но только если прекратит вести себя так, как сейчас.