Очарование иллюзий

Девина последовала за мисс Вандерхольц и помогла ей надеть поверх красивого платья теплое твидовое пальто. Она помнила, как миссис Вандерхольц, собирая дочь в дорогу, настаивала, чтобы та надевала пальто в сырые и прохладные дни.

— Мне никогда не шел этот цвет! — возмущалась Нэнси-Мэй. — Он меня бледнит!

Завязывая яркий шифоновый шарфик под шляпкой Нэнси-Мэй, Девина думала о том, что вряд ли кто-нибудь из прогуливающихся по палубе пассажиров узнает в этой девушке наследницу миллионов Вандерхольца.

— Вы очень хорошенькая, — сказала она Нэнси-Мэй, — но теперь вам следует одеваться попроще, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Мне хочется нравиться Джейку, — возразила мисс Вандерхольц. — А вдруг он увлечется тобой? Ведь ты будешь носить мои роскошные наряды!

— Об этом можете не беспокоиться, — твердо сказала Девина, и снова тревожный вопрос пришел ей на ум: любит ли на самом деле Джейк Нэнси-Мэй или его привлекают ее деньги?

Они вернулись в гостиную, где их ждал детектив, и Нэнси-Мэй сказала Девине:

— Мы немного погуляем и скоро вернемся.

— Будь осторожна, не упади за борт, — предостерегла ее Девина.

— Я позабочусь о Нэнси-Мэй, — заявил Джейк.

Когда они ушли, Девина стала рассматривать книги, подаренные Нэнси-Мэй перед отплытием. Книги оказались интересными, и Девина решила познакомиться с ними поближе за время путешествия. Все они были недавно изданы и получили одобрение критиков. Несомненно, книги и купили только из-за того, что они в настоящий момент были в моде, хотя вряд ли могли заинтересовать мисс Вандерхольц. Девина выбрала книгу о Египте. Она уютно устроилась на диване и начала было читать, когда раздался стук в дверь. На пороге появился стюард и вручил ей записку от леди Тейлор.

Знакомая Вандерхольцев в самых любезных выражениях приносила извинения за то, что не смогла навестить Нэнси-Мэй накануне, поскольку прибыла на «Мавританию» перед самым отплытием, задержавшись на приеме в посольстве. Далее леди Тейлор выражала готовность встретиться с мисс Вандерхольц, как только у нее пройдут приступы морской болезни и она сможет выходить из каюты.

Прочитав послание, Девина обратилась к стюарду:

— Поблагодарите леди Тейлор за внимание и передайте, что я искренне желаю ей скорейшего выздоровления.

Стюард улыбнулся:

— Обязательно передам, мисс, но боюсь, что в ближайшее время она вряд ли поправится. Через несколько дней нас ожидает настоящий сильный шторм.

— Неужели? — спросила Девина.

— Да, мисс, нам передали об этом в радиосводках. Мой вам совет: пока ветер не стихнет, не спускайтесь в салон. Мы будем доставлять вам еду в каюту.

— Спасибо, — ответила Девина. — Я передам…

Она чуть было не сказала: «Я передам это мисс Вандерхольц», но спохватилась, вовремя вспомнив, что теперь мисс Бандерхольц — она сама.

— Хорошо, — продолжила девушка, — тогда подайте ленч в каюту к часу ночи.

— Слушаю, мисс, — ответил стюард. — Перед ленчем я принесу меню, чтобы вы смогли выбрать и заказать понравившиеся вам блюда.

— Вы очень любезны. Спасибо.

Стюард ушел, а Девина села на диван и снова взяла в руки книгу. Рискованная и даже опасная ситуация, в которую Девина попала по милости Нэнси-Мэй и Джейка, не выходила у нее из головы, и тревожные мысли не давали сосредоточиться на книге. Девушка понимала, что поступила опрометчиво, согласившись принять участие в авантюре мисс Вандерхольц.

«У француженки Роз тоже началась морская болезнь. Она — бледная и измученная — практически не покидает своей каюты и, следовательно, пока не может помешать планам Нэнси-Мэй и Джейка, — размышляла Девина. — Да и мне самой — в роли мисс Вандерхольц — нельзя часто появляться на публике, потому что, по словам Джейка, на «Мавритании» полно репортеров. Вдруг кто-нибудь из них, видевший Нэнси-Мэй раньше, заметит, как изменилась ее внешность? Что же мне теперь делать? — спрашивала себя Девина. — Как же отказаться от участия в плане мисс Вандерхольц и Джейка?»

Она представила, какой может разразиться грандиозный скандал, если Нэнси-Мэй и молодой детектив поженятся! Единственное, что немного успокаивало Девину: Вандерхольцы испугаются огласки и постараются замять это дело. А если нет?

Тревога не покидала Девину, и она мечтала лишь об одном: исчезнуть, скрыться и снова стать самой собой, однако в ближайшие семь дней сделать это было невозможно. Девушка понимала, что, отказавшись от участия в авантюре Нэнси-Мэй и Джейка, она рискует навлечь на себя их гнев.

«Я не должна ни о чем тревожиться до тех пор, пока «Мавритания» не пришвартуется в Саутгемптоне, — убеждала она себя. — Но что ожидает меня впереди? Продолжение обмана? Неужели мне придется поехать в Милнторпский замок и встретиться с герцогом, который будет считать, что я — Нэнси-Мэй Вандерхольц? Возможно, их планы изменятся до того, как мы прибудем в Англию», — думала девушка, сознавая в душе, что ее надежды призрачны.

Она попыталась сосредоточиться на чтении, но вновь раздался стук в дверь.

— Войдите, — сказала Девина, думая, что стюард принес меню.