Очарование невинности

– Робин сообщил, что большинство идей для рекламной кампании принадлежат тебе. И слоган «Бриллианты Хейдекера – для женщин, которых стоит дожидаться» тоже. Почему ты мне не сказала?

Ана удивилась и слегка покраснела:

– Потому что это не так. Ну, или не совсем так. Мне пришла в голову мысль придать рекламе смысл, а не отснять заурядный ролик о женщине, которая носит бриллианты.

– Смысл? Ты имеешь в виду романтическую историю?

– Тебе не нравится такая идея?

– Идея нравится. Мне не нравится уловка.

– Нет никаких уловок.

– Я не нашел твоего имени в сценарии. Кто-то присвоит твои заслуги.

Ана пожала плечами:

– Это не так уж важно.

Он приблизился к ней и заглянул в глаза.

– Это важно для меня и должно быть важно для тебя. Нужно бороться за то, что тебе принадлежит.

Она облизнула губы.

– Почему?

– Мне не нравится, что тебя используют.

– То есть ты хочешь стать моим защитником?

– А разве это плохо?

Ана смотрела на него испытующим взглядом, и у Бастьена захватило дух. Каждый его нерв, каждый мускул требовал ее. Он хотел притянуть Ану к себе, сжать ее мягкое, гибкое тело, услышать, как она произносит его имя.

– Спасибо, что нанял для меня юриста.

– Это лишь малая доля того, чего ты заслуживаешь. Я всегда буду заботиться о тебе.

Ее глаза расширились.

– Что ты говоришь?

– Знаешь, где я провел несколько дней? Я ездил в Гштад, к родителям. У нас состоялся долгий разговор.

На лице Аны промелькнула боль. Бастьен заставил себя убрать руку в карман, иначе он начал бы гладить ее лицо.

– Как… как все прошло?

Бастьен вспомнил слова отца: «Моя слабость разрушила нашу семью… Тебе самому пришлось вставать на ноги… Прости меня…»

– Непросто. Было высказано много обид. Но мне уже давно следовало разобраться с прошлым.

Как выяснилось, мать сильно переживала за него.

Ана поставила бокал на стол.

– Бастьен, пожалуйста, поверь мне. Я понятия не имела, что это были за таблетки, в противном случае я бы никогда… – Ее голос сорвался.

Он машинально подошел еще ближе.

– Прекрати, Ана. Ни я, ни мои родители не виним тебя. Ты должна перешагнуть через это, иначе мы не сможем двигаться дальше.

Слезы блеснули в ее глазах.

– Двигаться дальше? О чем ты?

– Прошлое слишком долго омрачало нашу жизнь. Отец совершал ошибки, но в последние годы полностью их осознал. Я не хотел этого замечать. Только твоя отвага помогла мне освободиться. Что касается матери… – Бастьен вздохнул. – Она знала, что таблетки, которые ты ей дала, не от головной боли.

– Знала?! – Глаза Аны расширились.

– Она позвала на помощь спустя всего пару минут после приема таблеток. Самоубийство не входило в ее планы. Я упустил это из виду… В общем, мы все заплатили высокую цену, не так ли?

Ана кивнула, дрожа всем телом. Бастьен жаждал прикоснуться к ней. В конце концов он решил не противиться своему желанию.

– Я скучал по тебе, – сказал он просто. – А ты?

– Я… Да!

Они поцеловались. Все точки над i были расставлены, и им больше ничто не мешало. Бастьен поднял Ану на руки и спустился в свою спальню. Как только он захлопнул дверь, Ана принялась яростно срывать с него одежду.

– Потерпи, дорогая, – прошептал он, прикусив мочку ее уха.

– Не могу. Я хочу тебя.

Он поцеловал ее руки.

– И ты получишь меня, но сначала позволь мне раздеть тебя.

Глядя ей в глаза, Бастьен расстегнул ее ремень и отбросил его в сторону. Затем он опустился на колени, провел руками по ее бедрам, сжал ягодицы. Ана застонала и оперлась на его широкие плечи.

Ее тело скрывало массу чувствительных нервных окончаний, о существовании которых она прежде не подозревала. Например, подколенные впадины. Предполагала ли она, что прикосновения Бастьена к этому месту заставят ее кричать от удовольствия?

Когда Бастьен снял с Аны туфли, она уже едва стояла на ногах. В следующий момент с нее слетело шелковое платье. Она осталась в одном белье.

– Я был дураком, решив, что мне нужна лишь одна ночь с тобой, – прошептал Бастьен, нащупывая застежку ее бюстгальтера.

– Почему? – простонала она.

– Потому что одной ночи мне недостаточно, моя прекрасная Ана. Никогда не будет достаточно.

Бастьен покрывал лицо Аны обжигающими поцелуями, заставляя ее сходить с ума от страсти и любви. То, что происходило раньше, был просто секс. В этот раз они действительно занимались любовью.

Она прикасалась к обнаженному телу Бастьена, наслаждаясь его стонами. Мощный импульс его возбуждения усиливал желание. Она хотела, чтобы он заполнил ее тело. И ее сердце.

Но прежде Ана хотела изучить его так, как ей пока не удавалось. Она покрыла поцелуями его подбородок. Руки Бастьена сжимали ее спину, а она спускалась все ниже и ниже. Прикосновения ее губ и пальцев заставляли его стонать.

Бастьен откинул голову и резко втянул в себя воздух. Потом, не глядя, схватил со стола презерватив и уложил Ану на спину. Их языки переплелись в поцелуе, в котором безрассудство граничило с жестокостью.

Наконец Бастьен вошел в нее. Удовольствие уносило Ану ввысь. Достигнув пика, она открыла глаза. Он смотрел на нее, и его глаза были темнее, чем когда-либо. Ана увидела в них водоворот эмоций.

– Я люблю тебя, – не сдержалась она.