Очарование Ремиты

— В свое время говорили, что с появлением перечисленных мною понятий в математику "вошло движение". Как это понимать? Что кроется за столь мудреными словами? Оказывается, ничего особенного. Вы сможете сами убедиться, что скорость какого-то тела может быть представлена как первая производная пройденного им пути, а ускорение, действующее на него, — первая производная его скорости. Я говорю "первая" потому, что существует понятие второй производной, третьей и так далее. Ускорение, в частности, есть… правильно, вторая производная пути. Так вот, используя эти величины, ученые научились составлять дифференциальные уравнения и рассчитывать движение тел. Весьма важное с практической точки зрения достижение, не так ли?

Если все, что рассказала Лена, правда, размышлял Олег, то это должно коренным образом сказаться на их жизни здесь.

— Второе важное достижение — аппарат математического анализа позволил создать удобные алгоритмы расчета площадей фигур и объемов тел. Конечно, люди и ранее с успехом решали подобные задачи. Вот, как-то одному известному древнегреческому ученому (я имею в виду уже знакомого вам Архимеда) принесли сложное ювелирное изделие и попросили узнать, сколько и каких драгоценных металлов пошло на его изготовление. Естественно, не могло быть и речи о нанесении этому изделию даже малейшего вреда. Что ученый сделал? Ему были хорошо известны удельные веса всех материалов, которые могли быть использованы при изготовлении изделия. У него были весы, то есть он легко мог узнать общий вес данного ему изделия. Единственная загвоздка — он не знал его объем. Как он его определил? Очень просто: положил изделие в ванну и нашел объем вытесненной воды. А потом подобрал, сколько и каких драгоценных металлов при заданном объеме имеют тот же, что и изделие в целом, вес. Весьма элегантное решение задачи, не так ли?

Лоркас неудовлетворенно почмокал губами.

— Все бы ничего, но, очевидно, данный метод может привести к неправильному заключению… — И последовало дотошное рассмотрение возможных случаев, при которых допускались различные сочетания исходных материалов. Лоркас никогда не упускал возможность "поанализировать" варианты.

— Лена, — зашептал Олег, — это ты ходила по выступу вдоль второго этажа?

— Что ты сказал? — переспросила Лена: с другой стороны ей на ушко что-то очень интересное говорила Злата.

— Ты подслушала разговор в учительской?

— Да, а что?

— Значит, это правда?

— Ну конечно! Девочки, однако, считают, что Кокроша говорил не о принце, а о принцессе.

— А ты как считаешь?

— Я хорошо помню, что упоминали принца. И сына Верховного Служителя. Кто это, как ты думаешь?

— Откуда я знаю?

— Ну, выведи логическим путем. Кокроша говорил, что ему достаточно только глянуть, и он сразу сказал бы, кто из нас к какому Дому принадлежит.

— Так, значит, и он не знает наверняка?

— Нет, он, наверное, знает.

— Итак, — возвысил голос Лоркас, — вернемся к теме нашего урока. Я описал один из возможных приемов, позволяющих узнавать объемы сложных тел. Возникает, однако, вопрос: а как быть с теми телами, которые очень велики и не влезают ни в какую ванну? Или не существуют в реальности, являются воображаемыми? Вот, например, нарисовали мы какую-нибудь фигуру и захотели узнать ее площадь…

Учитель все говорил и говорил о возможных методах определения площадей и объемов тел. Олег его не слушал. С момента появления в школе Лоркас тратил много времени и сил, прививая своим ученикам "правильную структуру мышления". Всегда следует начинать рассуждения, учил он, с вопросов: зачем? ради чего? Эти труды не пропали даром, и в полном соответствии с его рекомендациями Олег размышлял сейчас о том, с какой целью их отобрали у родителей и собрали вместе, в одной школе. И почему до сих пор скрывают, кто они такие.

— Методы математического анализа удобны также для исследования особенностей поведения различных функций…

Джулия, не обращая внимания на Лоркаса, что-то шептала Злате менторским тоном. Учитель, прервавшись на полуслове, с укоризной посмотрел на девочек.

— Тише, вы! — шикнул на них Джон.

Вероятно, Лоркас все же потерял нить своих наставлений.

— Кто мне скажет, почему вас восемь человек? Вспомните, я раньше вам уже объяснял. Не вижу рук. Синди, ты можешь что-нибудь сказать? Ничего не можешь? Жаль. Садись, пожалуйста. Я говорил, что… курица умеет считать до четырех. Все числа свыше этого для нее — "много". Уберите у нее пятого цыпленка — она не заметит. А нормальный человек сразу обратит внимание на пропажу. Почему? Потому, что он значительно умнее курицы. Он умеет внутренне считать до девяти, может одновременно общаться с этим количеством собеседников. Вот почему ваша группа состоит из восьми человек — чтобы вы вместе с учителем могли вести в классе один разговор. Чтобы как существа, которые гораздо умнее курицы, внимательно слушали меня, а не друг друга. Всем понятно? Все слушают меня?