Очарование тайны. Эзотеризм и массовая культура

Строго говоря, все отсылки к Кроули, черным мессам, шабашам и сатанизму не имели под собой никакой серьезной духовной основы. Еще Энгер со скептицизмом отзывался об интересе «Роллингов» к Кроули, говоря, что они были мальчишками, занятыми лишь собственным Я, которых совсем не интересовала магия. Движущим импульсом 1960‐х была культура протеста: кришнаизм и восточная духовность в целом воспринимались и распространялись так широко, поскольку они были не похожи на конвенциональные нормы христианства отцов и дедов. В этом плане «темный» эзотеризм был еще бескомпромисснее, поскольку строился на полной противоположности христианской духовности469. Согласно историку-музыковеду Дине Вайнштейн, в развитии содержания нарратива, продуцируемого метал-группами, можно выделить два измерения: дионисийское, характерное обращением к сексу, различным формам интоксикации, мужской силе и потенции; хаотическое, апеллирующее к насилию, эксплуатирующее образы зла, безумия, смерти470. Именно последняя линия к концу 1970‐х создала в Америке необычный духовный микроклимат. С одной стороны, была большая молодежная субкультура, в которой отсылки к сатане и связанным с ним учениям воспринимались с энтузиазмом, что влекло к изучению Кроули, Лавея и их последователей. С другой стороны, была доминирующая культура, в которой христианский фундаментализм играл все еще не последнюю роль. Эта оппозиция с неизбежностью должна была привести к столкновению, не хватало только повода, и он нашелся.

В 1980‐м вышла книга «Мишель вспоминает», где пациентка канадского психиатра Лоуренса Паздера Мишель с помощью гипнотерапии вспомнила о том, что в детстве ее родители, адепты тайного сатанинского культа, вовлекали ее в ужасные оргии и ритуалы с человеческими жертвоприношениями. Образы Мишель были настолько гротескны, что не могли не вызвать общественного резонанса. Достаточно быстро по всей Америке, а позднее и за ее пределами разворачивается так называемая сатанинская паника, когда многие люди, среди которых и дети, начинают вспоминать нечто подобное. Их историями вынуждены заняться правоохранительные органы, по делам возбуждаются процессы, приводящие к обвинительным заключениям. Слухи о глобальном сатанизме распространяются повсюду. Позднее доказали, что все эти воспоминания были вымышленными, но сама атмосфера привела к тому, что телеевангелисты объявили тяжелой музыке настоящую войну, доказывая, что главными проводниками сатанизма и практикующими сатанистами являются именно музыканты. На эти же годы пришелся апогей развития хеви-метала, и ответом музыкальной культуры на обвинения стало возникновение дэт-метал и блэк-метал, в которых все клише, созданные евангелической пропагандой, были использованы как эстетическая форма саморепрезентации. В данном случае культура работала, подобно маятнику: идея, придуманная в конце 1960‐х в рок-музыке как игра с протестными настроениями, наполнилась содержанием в противоположной среде христианского фундаментализма, а затем это содержание было усвоено металлистами471. На этом фоне любопытно положение, занимаемое «Церковью сатаны»: евангелисты, верующие и журналисты не рассматривают проект Лавея всерьез, считая его театральным шутом, лишь использующим в своих целях эстетику зла, тогда как где-то в подполье есть обширная законспирированная сеть реальных сатанистов. Интересно, что сам Лавей поначалу считал, что приверженцы его церкви должны слушать классическую музыку или популярные мелодии, которые крутят по радио, и лишь значительно позднее и во многом постфактум признал связь церкви с хеви-металом472.

Следуя логике зеркальной игры с антихристианскими мотивами, хеви-метал апроприировал христианскую эстетику (кресты, иконографические отсылки, ритуальность)473, а содержание песен обыгрывало вызывающую резонанс христианскую тематику, главным сюжетом в которой стал апокалипсис474. Эта адресация к христианству вкупе с проповедями телеевангелистов и популяризацией гротескных форм сатанинской эстетики стали питательной почвой для возникновения дэт-метал и блэк-метал. Разницу между этими жанрами неплохо выразил Бенджамин Олсон:

…дэт-метал интересовался сатанизмом, это был интерес, основанный на провокации и бунте, а не на духовности. Группы, ориентированные на кровавый дэт-метал, обсуждали смерть и ужас с целью их преодоления. Сатана, зомби и серийные убийцы в дэт-метале объединены в одну категорию… Песни блэк-метал задуманы как кальвинистские проповеди: смертельно серьезные попытки объединить истинно верующих под сдвоенным знаменем сатаны и мизантропии475.