Очарованная

Он был одет в ту же черную футболку, что и другие охранники, и Изабель вспомнила, как Мак надевал ее, растягивая до габаритов своего мускулистого тела. Она быстро посмотрела на руки мужчины и ремень — пистолета не было. Позади него лишь самые дальние игровые площадки были заняты — те, что ближе всего к зданиям.

— Я здесь, чтобы посетить коммуну, — сказала Изабель, изо всех сил стараясь улыбаться и поддерживать зрительный контакт.

Как обычно, молодой парень пристально посмотрел на нее. Но спустя несколько секунд он прочистил горло и отвернулся.

— Боюсь, сегодня мы закрыты для экскурсий, — сказал он.

Что? Всякий раз, когда она приезжала сюда — со Сьюзен, с Маком или сама — она просто проходила по тропинке к группе зданий вдалеке. Джоффри неизменно появлялся.

Что-то изменилось. Но неудивительно.

Она посмотрела мимо него в сторону главного дома. У нее есть возможность проникнуть. Иоланда не одолжила бы ей машину ради ничего. На мгновение подумав о шокированной реакции Иоланды на увиденное, Изабель ощутила приступ страха. Но она уже здесь, и что-то в коммуне приведет ее к Дэниэлу.

— Вы можете воспользоваться парковкой, чтобы развернуться, — сказал охранник.

Изабель вновь натянула свою лучшую улыбку, позволив себе посмотреть охраннику в глаза и заглянуть в их глубины.

— Я здесь, чтобы увидеться с Джоффри, — сказала она.

Глава 3

Хоть ему и не терпелось увидеть Изабель, Джоффри задержался у встроенного бара. Он брызнул на себя еще немного одеколона и проверил отражение в зеркале, удовлетворившись как всегда безупречными зубами-коронками, прямым носом от пластического хирурга и натянутой кожей без морщинок от того же парня, но от другой операции. Он поддерживал себя в отличной форме, час за часом проводя в спортзале, плюс время в солярии. Но конечному результату могли позавидовать манекенщики по всему миру, возможно, даже бодибилдеры.

При этой мысли его улыбка погасла. Охранник сказал, что Изабель приехала одна, но Джоффри невольно подумал об ее бойфренде. Казалось, он нес ее так, будто она ничего не весила.

Джоффри взглянул на кувшин с ледяным чаем, сверля его пристальным взглядом.

Возможно, мне стоит воспользоваться этим прямо сейчас.

Он медленно открыл ящик рядом с собой. Внутри, в закупоренной стеклянной баночке, которую дал ему Морис, перекатывались маленькие кругленькие таблетки — рогипнол, более известный как руфи или наркотик для изнасилования на свидании. В последнее время он не раз пришелся очень кстати. Он представил, как Изабель будет едва в сознании, как опьяненное состояние дезориентирует ее, и как он «поможет» ей. Тепло распространилось по его паху, и он взглянул на дверь в свою спальню. Затем он покосился на таблетки.

Да. Они уже увидели, что Изабель страдает от каких-то обмороков, когда Морис использовал электрический кнут. Все покажется абсолютно правдоподобным.

А с руфи они никогда ничего не помнят. Чтобы привести их в нужное настроение, зачастую не требовалось полной дозы, а полную дозу всегда можно добавить, если настроения не хватит. Если ему повезет, он сразу же сделает ее беременной. И тогда ей почти совершенно точно придется переехать в коммуну.

Да. Если она одна, сейчас может быть подходящее время.

***

Морис повесил трубку.

Значит, Изабель вернулась.

Не совсем удивительно.

Он отпил глоток из высокого стакана, наполненного водкой и льдом.

Должно быть, это она помогла Кайле уехать. Расчет времени слишком напоминал совпадение. И если ученый чего-то не терпит, так это совпадений.

— За причину и следствие, — сказал он, салютуя бокалом своей лаборатории.

Он отпил еще один глоток.

Изабель была единственной связью между всеми ними: Кайлой, матерью Кайлы и бойфрендом. Морис шумно сглотнул. Должно быть, это бойфренд вырубил охранника. Шишка на голове мужчины была размером с бейсбольный мяч.

Будет лучше, если Изабель просто исчезнет.

Морис поморщился и медленно покачал головой.

— Неа, — тихо сказал он.

Он прекрасно понимал последствия. Чье-то исчезновение всегда приводит к проблемам. Это факт. А как только появляется проблема, она распространяется как рак. Хорошие клетки становятся плохими. Распространение неизбежно. А лечение от рака? Зачастую оно хуже самой болезни.

— Прекрати, — пробормотал он, опуская стакан так резко, что один кубик льда выпрыгнул наружу. Он покатился по черному граниту лабораторного стола, оставляя влажный след перед тем, как исчезнуть среди стеклянных мерных стаканов.

Просто подожди, подумал Морис. Еще не время.

— Делай акцент на позитивных вещах, — сказал он, расправляя плечи, несмотря на то, что белый лабораторный халат натянулся на спине, потому что он сидел на его подоле.