Очарованная

Он поцелуем закрыл ей рот. Уж где-где, а в постели ее бывший муж им точно не нужен. Этот придурок занимался с ней сексом только в «миссионерской» позе. Мерфи постарался изгладить из памяти Лулу неприятные воспоминания и перевернул ее на живот. Он целовал сзади ее шею, ее плечи, спину. Он нашептывал ей ласковые слова и непристойности, находя на ее теле все новые точки, где бьется пульс. Упиваясь ее вздохами и нежными стонами, Мерфи исследовал ее соблазнительное тело и наконец заставил ее подняться на четвереньки.

Если взять ее сзади, это, по ее меркам, наверняка будет развратом и, уж конечно, потрясет его самого… еще раз. В первый раз он испытал потрясение, когда вздумал взглянуть в лицо Лулу в момент наивысшей страсти. Ему сейчас хотелось бы медленного, осмысленного секса, но Лулу в данный момент было нужно, чтобы он сразил дракона. И Мерфи подчинился: он подхватил ее с постели и притиснул к стене. Возглас Лулу выражал одобрение. Она взяла в руку его член и направила туда, куда нужно.

Мерфи едва сдержался, лишь только его член коснулся ее плоти. До чего ж узко было у нее внутри! Лулу стиснула его ягодицы, определенно заявляя о своих желаниях, и у Мерфи помутилось в глазах. Ему казалось, будто он слышал, как она кричала: «Еще сильнее!», «Еще быстрее!», но это с таким же успехом могло оказаться лишь игрой его воображения. Сердце громко стучало в висках, заглушая все, кроме пронзительных выкриков Лулу.

Мерфи старался удержать ее, запустив руку в ее непослушные кудри, а сам, жадно впившись в ее рот, теребил его губами и языком. Его другая рука повторяла восхитительные изгибы ее тела, тем самым заявляя на него права.

Мерфи хотелось возбудить, удовлетворить ее и стереть из ее памяти воспоминания о ее проклятом бывшем. Он хотел быть первым.

Мерфи почувствовал, как по ее телу пробегает дрожь, слегка отпрянул назад, и Лулу вскрикнула, достигнув кульминации. Этот гортанный вскрик и самого Мерфи приблизил к развязке. Господи, неужели ты нас услышал? На этот раз все вышло еще лучше, чем в первый. Реальность превзошла все ожидания и бесчисленные порнографические сны. Заниматься любовью с принцессой было все равно что заниматься любовью с настоящей королевской особой — не каждому выпадает такая честь.

Совершенно без сил, Мерфи прислонился лбом к ее лбу.

Лулу вздохнула.

— Это было…

— Да. — Влюбленность определенно делает физическую близость более полноценной и яркой.

— Ура, — прошептала Лулу.

И в этот миг Мерфи понял, что целое утро она делала в Интернете. Интересно, что еще, спрашивал себя он, кроме боевого клича, она узнала о морских пехотинцах. Однако любопытство мучило его не больше одной минуты: у него на уме было другое, а именно — он снова хотел заняться этой женщиной, чтобы избавить ее от страха «миссионерского» секса.

Словно прочитав его мысли, Лулу погладила Мерфи по спине, скользнула губами по его подбородку.

— Как ты смотришь на то, что я предприму еще одну попытку стать агрессором?

Слава тебе Господи! Проблема решена, по крайней мере на данный момент. Мерфи с улыбкой подхватил ее на руки и отнес в постель.

— Что ж, давай дадим прикурить.

Любовь не задалась. Руди опустил стекло автомобиля и отправил аудиокнигу в окно. Серебристый диск, словно фрисби, взмыл вверх и исчез где-то в зеленых зарослях кустарника, а лимузин Руди понесся дальше на запад по 195-му шоссе. Пусть другие дураки слушают советы доктора Марвина о любви и дружбе, а также о дарующей радость верности. Руди так и не понял эту его идею. По его мнению, никакой радости в том, что твое сердце отдано на поругание другому, нет.

Бормоча ругательства, Руди, свернув направо, подъехал к Фрихолду. Если б только он не вошел в тот самый момент, когда Жан-Пьер разговаривал по телефону! Руди расслышал обрывки фраз «Я подумаю», «Я тоже скучаю по тебе» и имя Люк, а дальше его воображение само заполнило пробелы.

Руди, пятясь, вышел из комнаты прежде, чем Жан-Пьер его увидел, и, как последний трус, нырнул в ванную, где проглотил четыре таблетки аспирина сразу, предвидя жуткую головную боль на нервной почве. Вот только лекарство, способное обуздать «чудище с зелеными глазами», к сожалению, отыскать невозможно.

Да, он сам настоятельно советовал Жан-Пьеру не упускать свой шанс, но он говорил о работе, а не о возможности вновь разжечь былое пламя. «Я тоже по тебе скучаю». Что за черт?

Даже теперь, по прошествии многих часов, на расстоянии многих миль от Жан-Пьера, по жилам Руди продолжали бежать, как яд, отравляя кровь, ревность и обида.

Руди стукнул кулаком по приборной панели, проклиная свою судьбу. Еще два дня назад его существование было практически безоблачным. Вчера вечером он признался — по крайней мере себе, — что любит Жан-Пьера, а сегодня он самый несчастный человек. Пожалуй, «несчастный» — это не то слово. Руди не находил подходящего выражения, чтобы описать обуявшую его черную меланхолию. Он знал только одно: никогда еще он такого не испытывал. Захватившее его чувство было сильным, болезненным и тяжелым.