Очарованная небом. Изгой

Прибежав домой, я скинула в сенях грязные мокрые хиги, ополоснула ноги в ведре с водой и обтерла их сухой тряпкой. Таких тряпок на веревке висело еще с десяток про запас. Из-за высокой влажности они не высыхали порой по нескольку дней.

По моему лицу и волосам ручьями стекала дождевая вода. Платье тоже надо бы отжать, прежде чем войти в дом. Иначе я залью весь пол.

Развязав туго затянутый мамой пояс, я облегченно вздохнула и собиралась избавиться от мокрой одежды совсем и пройти в нашу с братом комнату, но голос папы, донесшийся из кухни, заставил меня вздрогнуть и замереть.

– Да убери ты уже с лица эту скорбь! Мы не на поминках, Генера!

Аккуратно заглянув в приоткрытую дверь кухни, я увидела маму и папу. Они сидели за старым деревянным столом, доставшимся папе еще от его отца. Мама вытирала глаза кухонной тряпкой, а папа, налив себе из бутылки драконьей воды, одним махом осушил стакан.

– Ух, ядреная, – скривился он, потерев нос рукавом рубахи. – Передержала ты в этот раз.

– Ты все равно сожрешь, – мама отложила на стол влажную от слез тряпку. – Скот бесчувственный. Наш единственный сын нас оставил, а ты, знай себе, драконью воду глохчешь.

Говорили, что пить папа начал после моего рождения. Я редко видела его трезвым. Но, стыдно признаться, я любила его пьяным – именно тогда он был ласковым и заботливым отцом, разрешал поиграть и погулять подольше.

– Вейго не помер! – громко произнес папа, пристально глядя в покрасневшие мамины глаза. – Чем ходить и причитать, займись лучше воспитанием дочери. Не ровен час созреет, а характер говно говном. Если кто замуж и возьмет, то только ради смазливой морды.

– Характер этот у нее в тетку Раетту! А она твоя сестра, между прочим, – мама погрозила папе пальцем. – Ох, не сосватаем за Ярлаевых сыновей, горе будет…

– Неужто мало у нас в деревне пацанов?

– Толку с них что? – мама сдвинула густые черные брови. – У кого, кроме Ярлая, найдется калым, чтоб от людей стыдно не было?

– Калыым… – закатил глаза папа. – Да хоть бы уж кто взял такую! Лишь бы самим доплачивать не пришлось.

Мама с досадой рухнула лицом на ладони.

– Вот говорила мне старая Анда, не надо девку рожать, – пробормотала она. – Горень-траву давала, но я же думала, бредит старая – сына я ношу.

Вдруг папа громыхнул кулаком по столу так, что я отшатнулась от двери.

– Ты слышишь себя, дура?! Это дочь твоя!

– Не ори на меня, Аргус! Это все твоя сестра – бесовка виновата! Из-за нее Сейлин – ведьма белобрысая.

Папа молчал, сидя на скамейке и бессмысленно смотрел куда-то в пол.

– Если б она не приперлась на роды, Сейлин не родилась бы такой!

Папа поднялся и направился к выходу из кухни.

– Если бы не Раетта, Сейлин бы родилась мертвой, – на секунду остановившись, пробормотал он.

– Да лучше мертвой, чем проклятой бесовкой…

Меня обдало холодом. Я бросилась к себе в комнату и, забежав, прижалась к двери. Ко мне никто не заходил. Медленно подойдя к зеркалу, я подняла глаза на свое отражение. Оттуда в полумраке на меня молча смотрела худенькая девочка в грязном платье по колено. Ее длинные мокрые волосы, точно бледные змеи, сползали по груди, на лице чернели впалые щеки, а от ярко-голубых глаз веяло холодом и одиночеством. Я не узнавала себя. В зеркале стояла какая-то другая, незнакомая девочка, просто похожая на меня. Она выглядела как настоящая бесовка и очень пугала меня. Не выдержав этого взгляда, я отошла от зеркала и завесила его простыней.

Это все мои глаза. Теперь я понимаю, почему мама так их не любит. И не только их. Как-то раз я слышала, как соседка, тетя Танора, советовала маме перекрасить мои волосы в темный цвет, чтоб немножко приблизить мою бесовскую внешность к нормальной. Потому что «такую» меня ни один мужчина в жены не возьмет. Мама всерьез собиралась покрасить меня в черный цвет. Даже порошок из высушенного корня акавы раздобыла. Но тогда папа почему-то запретил.

Мне всегда было интересно, почему мои волосы не темные как у мамы с папой. У Вейго волосы каштановые, глаза зеленые. Я же точно чужая. Даже у тети Раетты волосы были темными. В сочетании со светло-голубыми глазами выглядело это жутковато, но все равно таинственно и притягательно.

Тетю мама всегда недолюбливала. Говорила, что она занимается колдовством, потому я должна держаться от нее подальше. Да это было и несложно – она жила за много километров, в Оргуне, и приезжала к нам очень редко. Но, признаюсь честно, тетя мне всегда нравилась. Она одна не называла меня бесовкой. Даже Вейго иногда так шутил. Хотя я на этого говнюка не обижалась.

Вспомнив о брате, я снова расплакалась. В тот день я видела его последний раз.

2 глава

Вскоре меня сосватали за Римана, старшего Ярлаева сына. Риман наследовал все хозяйство отца: мельницу, пахотное поле, пять лошадей, восемь коров и еще какое-то немалое количество птицы. В общем, среди наших девчонок Риман считался завидным женихом, хоть и с отвратительным характером и репутацией завсегдатая кабаков и задиры.