Очарованная тьмой

И потянула за пояс портов, проникая рукой внутрь. Она и ранее чувствовала его возбуждение, а теперь прикоснулась к его плоти, не сдерживаемой грубой тканью, и томно выдохнула. Пелагея помогла Володе раздеться. Они оба знали, чем закончится этот вечер. Она знала, что произойдёт, если зайти в опочивальню — и потому пошла. Потому медлить и кокетничать, оттягивая близость, русалка не стала: предпочла наслаждение моральным устоям. Она потянула Володю к кровати. Заставила его сесть, а сама расположилась сверху, обвивая ногами его торс. Потянулась к губам и почувствовала его улыбку. Радовался, наверно, что добился своего, но поцелуи отдавал ей долгие и нежные, как любимой деве, а не развлечению на одну ночь. Его возбуждённая плоть касалась живота Пелагеи. Русалка дотронулась до его мягкой кожи, провела пальцами вдоль ручейка выпирающих вен. Она неспешно двигала рукой от основания до вершины, изучая размер и готовясь принять его. Володя оторвался от её губ и приник к шее. Оставил на ней несколько жадных поцелуев, после добрался до груди, втянул соски по очереди, лаская их языком. Он очерчивал и щекотал вершины, заставляя русалку выгибаться и прижиматься к нему грудью, а пока она тонула в сладостных ощущениях, опустил руку к её лону. Скользнул по влажным складкам меж её ног, слегка погрузил пальцы. Пелагея поняла, что этого ей мало. Она приподнялась, а после опустилась на его плоть. Она выпустила глухой стон, когда их тела полностью соединились, и откинулась назад. Надо было привыкнуть в Володе внутри себя. Она не двигалась, но чувствовала, как пульсирует плоть юноши, как сам он нетерпеливо прижимается к её лону, ожидая продолжения. Она привстала и снова села, не в силах вынести опустошение в себе. Ноги дрожали и не слушались. Володя хотел перевернуться и подмять русалку под себя, но она покачала головой. Сама. Ей хотелось самой управлять их возбуждёнными телами. Пелагея опёрлась руками на плечи юноши и принялась двигаться, доводя обоих до едва сдерживаемых стонов. В какой-то момент она почти охрипла. Остановилась, чтобы отдыхаться, а Володя намотал её длинные волосы на кулак и притянул к себе. Русалка была настолько вымотана, что не противилась возбуждающей грубости.

— Почему ты любишь быть сверху? Нравится быть главной? — спросил юноша ей в губы.

Пелагея не ответила, лишь сглотнула. Он был близок к правде: однажды она подчинилась мужчине и погибла.

— Любишь всё контролировать, чтобы не дать себя в обиду? — догадался Володя.

Русалка едва заметно кивнула. Юноша несколько секунд смотрел ей в глаза, будто просил на что-то разрешения, а после приподнял девушку и уложил её на спину, нависая над ней. Она чувствовала тяжесть его тела, но не ощущала опасности, как с первым мужчиной.

— Я не собираюсь тебя обижать, — услышала русалка, когда от изнеможения прикрыла глаза.

Говорят, любовь лечит все хвори и беды. Даже русалку, мёртвую деву вернуть к жизни может, если чувство взаимно. Если она тянется к мужчине, а он тянется к ней, и стоит меж ними не только вожделение, но и нежность. Стоит ли верить сплетням? Ожила ли хоть одна утопленница?

На ровном месте слухи не появляются, ветер разносит не только ложь, но и правду. И Пелагея могла это проверить.