Очарованные зимой

Нет, с одной стороны, мне импонировало его внимание. Поцелуй не забылся и объятия в бассейне тоже. Но! Есть одно большое но, и ещё куча маленьких. Я не хочу к нему привязываться. Не хочу влюбляться. Кирилл будет здесь до двадцать седьмого декабря, а потом уедет в свой город, и мы уже точно с ним не увидимся. Вернётся к своей Миле, а я останусь здесь. Потому что…

— Если только самую малость, — прервал Кир мои мысли и солнечно улыбнулся. Моё сердце стало выдавать непонятные кульбиты, больше похожее на аритмию. Воздуха вдруг стало резко не хватать, а щёки начали покрываться румянцем. Я даже спешно отвернулась к окну, чтобы Решетов не заметил моего смущения и…

Нет. Нет. Нет.

Надо дышать глубже и успокоиться.

— Тебе плохо? — спросил участливо Кирилл. — Кира? Что случилось? — В его голосе появились перепуганные нотки, но в то же время слышался металл, который требовал немедленно ответить.

Я и хотела сказать, что всё в порядке, но горло сдавил спазм, а на глаза стали наворачиваться слёзы. Ну, всё. Где одна проскочила, там и лавина побежит. Сдерживаться было бесполезно, и я всхлипнула. Почему-то вдруг стало себя жалко. Всё же нервное напряжение дало о себе знать.

Я ещё тут вспомнила, что так и не выспалась, и стала рыдать ещё горше. Совсем не заметила, когда Решетов припарковал машину у обочины. Лишь обратила внимание, как он вышел, пуская прохладный воздух в салон. А я всё почему-то не могла успокоиться. Потом дверь открылась с моей стороны, и я увидела испуганного Решетова, упрямо сжимавшего челюсть.

— Кира, — мягко начал он, вытирая мои слезы. — Всё хорошо, сейчас мы поедем в больничку, тебе поставят укольчик…

На первое я кивнула, соглашаясь, а на второе и третье отрицательно покачала головой. Сквозь всхлипы попросила:

— Не, не надо.

— Как это не надо? Это сейчас что такое было? Ты хоть понимаешь, что я тут уже всё передумал?

— Прости, — еле проговорила я. — Это… Это случается редко. Банальная истерика, — попыталась я улыбнуться. — Столько всего накопилось. Перенапряжение. Не выспалась.

— Ты меня напугала, — выдохнул Кир и натянул на мою голову капюшон. — Не хватало ещё, чтобы простыла, — буркнул, сжимая руки в кулаки, и захлопнул дверь с моей стороны. Я немного вздрогнула от неожиданности. Было до жути стыдно. Ну как же я так? Последний раз меня так крючило после защиты диплома.

Кир обошёл машину и, постояв пару минут, сел обратно. В мою сторону старался даже не смотреть. По лицу ходили желваки, руки крепко сжимали руль. А потом в полном молчании довёз меня до дому. Помог выйти, достал с багажника мой рюкзак. Так же молча, уйдя немного в себя, проводил до подъезда.

— Извини, пожалуйста, я не хотела, чтобы так получилось, — я разбавила наше молчание, виновато смотря на него.

Кирилл кивнул в ответ. Я робко попрощалась и развернулась к подъездной двери, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Если я тебе настолько неприятен, почему тогда не сказала? — внезапно спросил он тихо за моей спиной. Так вот о чём он всё это время думал! — Это ты меня извини.

— Я не… — выдохнув, повернулась к нему, однако Решетов уже шагал к автомобилю. И мне оставалось только крикнуть: — Это не так!

Но он уже сел в машину, а спустя несколько секунд уехал.

Ну вот я и осталась одна. Как и хотела.

Спазм опять начал душить горло. Смахнув набежавшую слезу, я открыла дверь подъезда и зашла внутрь.

24

Квартира встретила меня уже привычной тишиной. И немного затхлым воздухом.

Ира практически совсем перебралась к Грише, оставив несколько вещей для сменки, на всякий случай. Первое, что я сделала, когда сняла с себя верхнюю одежду — открыла форточки во всех комнатах, пуская морозную свежесть в это тёплое, но немного душное убежище.

О недавней истерике напоминали только покрасневшие глаза и немного сбившееся дыхание, но и оно уже стало проходить.

Вымыв руки и поставив чайник с водой закипать, я пошла переодеваться, а потом закидывать вещи, которые были со мной в поездке, в стирку. Особо не пачкалась вроде бы, но освежить стоит. Хотелось всё смыть. Воспоминания эти дурацкие. Обиды.

Зазвонил мобильник и я сразу подумала, что это Кирилл. Решил извиниться. Однако надеждам не суждено было сбыться — в данный момент поговорить со мной хотела мама. Одной рукой держа телефон, второй я стала вытряхивать вещи из рюкзака.

Родительница ожидаемо хотела лицезреть свою среднее чадо на воскресном обеде. Пришлось согласиться. Все-таки давно не виделись. Так, а это что?

Спустя пару секунд в моих руках оказалась та самая жёлтая майка с единорогом. Как она могла оказаться у меня — уму непостижимо. Та еще загадка. Одежду я складывала сама и уж точно бы заметила такую яркую вещь среди кучи моих сине-серых кофт и джинс. Не мог же Решетов её специально подбросить? Или мог? От этого товарища можно много чего ожидать.

От ткани слабо пахло парфюмом, напоминая о Кирилле. Твердя про себя, что здесь никто ничего не увидит и не узнает, я поднесла её поближе, вдыхая запах. Поругав себя немного за эту дурь, сравнив себя с барышнями из любовных романов, я оставила майку на стиральной машинке и вышла из ванной.