Очарованный

Ее мысли были далеки настолько, насколько были далеки от гостиной невысаженные цветы, когда она наконец заметила, что муж раздраженно ходит из угла в угол, как тигр в клетке.

— Не ворчи, Артур, — сказала она, — Каролина пунктуальная девочка и не заставит себя ждать.

— Пунктуальная? Пунктуальная? — взревел герцог. — Уже десять минут четвертого! Когда я говорю три часа, я имею в виду три часа, Элизабет!

— Да, Артур.

Герцог вышел из гостиной и обратился к первому попавшемуся слуге.

— Пошлите служанку к леди Каролине и скажите, что я ее здесь жду! — приказал он.

Когда герцог отдавал это распоряжение слуге, он увидел одну из горничных, спускающуюся со второго этажа, и подумал, что она сообщит ему, что происходит с его дочерью.

— В чем дело? Где леди Каролина? Служанка опустила глаза к полу.

— Леди извиняется, ваша светлость, у нее болит голова.

— Голова, — рассвирепел герцог. — Что ты имеешь в виду? Немедленно отправляйся к леди Каролине и скажи ей, что, болит у нее голова или нет — она должна спуститься немедленно!

Служанка побежала выполнять приказание, а герцог вернулся в гостиную.

— Каролина сказала, что у нее болит голова, — сказал он враждебно, как будто в этом была вина герцогини.

— Она жаловалась на это еще во время завтрака, если ты помнишь.

— Это все нервы. Только нервы! Все женщины одинаковы: они всегда устраивают истерики, когда речь идет о чем-нибудь важном.

— Мне кажется, Артур, Каролина вела себя очень хорошо, — сказала герцогиня. — Несмотря ни на что, она даже не возразила, когда ты ей сообщил, что она должна выйти замуж за герцога, хотя она любит Эдварда.

Герцог отмахнулся от нее, как бы говоря, что он не желает затевать разговор на эту тему.

— Эй! — закричал он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Сколько можно передавать мои слова леди!

Однако ему пришлось прождать еще несколько минут, прежде чем ему сообщили, что леди Эльфа делает все возможное, чтобы помочь сестре, но старшей дочери он пока так и не увидел.

В результате уже к половине четвертого герцог готов был разнести все вокруг.

— Иди наверх и поговори с этой чертовой девчонкой! — кричал он жене. — В конце концов, это твоя дочь!

— И твоя, Артур, — ответила герцогиня тихо.

— Хорошо, я пойду сам, — заорал герцог.

Он бросился вверх по лестнице, и Эльфа услышала его шаги.

— Папа идет! — вскрикнула она. — Теперь твой вы — , ход, Каролина, и помни, что ты делаешь это для Эдварда.

— Нет… папа… — в ужасе пробормотала Каролина, но Эльфа уже выскользнула из комнаты сестры в свою спальню.

Перед спальней дочери герцог замедлил свои тяжелые шаги. Постучав в дверь, он тут же открыл ее.

— Я велел тебе спуститься… — начал он. Затем увидел дочь, лежащую в постели в одной сорочке с мокрым платком на лбу.

— Ты не одета! — воскликнул он.

— Я… больна… папа.

Она еле говорила, настолько была напугана. Хотя она знала, что отец любит ее, и сама любила его, но считала его чересчур властным, если не сказать диктатором. Она также знала, что, если он что-нибудь решил, вся семья должна этому подчиняться, даже если от этого страдали все остальные.

Герцог подошел к кровати.

— Что с тобой? — спросил он. — Сейчас не время для фокусов!

Он застыл в ожидании ответа, и Каролина после долгого молчания, не смея открыть глаза, прошептала:

— Это… моя… голова.

Увидев темные круги под ее глазами, герцог смутился. Он вдруг подумал, что, если он заставит ее, она, конечно, спустится, но, как бы прекрасна она ни была, сейчас она выглядит не столь привлекательной. И Линчестер может усомниться в своем, и так не слишком сильном, желании жениться на ней.

Герцог знал о многочисленных любовных приключениях молодого соседа и, хотя не ожидал от него, что тот будет верен своей будущей жене, все же искренне надеялся, что тот будет поражен красотой его дочери и рано или поздно полюбит ее.

Герцог был светским человеком и прекрасно знал, что большинство аристократических браков заключаются по материальным соображениям, но считал, что браки легче устраивать, когда обе стороны испытывают чувства друг к другу.

Он сам восхищался своей старшей дочерью и поэтому не мог себе представить, что какой-либо молодой человек мог остаться равнодушным к ее красоте.

Его вдруг поразила мысль, что Линчестер не будет слишком оскорблен, если их встреча с Каролиной немного отложится. Это может даже внести некоторую пикантность в их отношения, которой пока не хватает.

Вслух он произнес:

— Я даже представить себе не мог, что ты заболеешь в столь неподходящее время, но мне не хочется, чтобы твой жених впервые увидел тебя в таком виде, и я приглашу его завтра на ужин. К этому времени, надеюсь, ты будешь на ногах.

— Я… постараюсь… папа, — дрожащим голосом произнесла Каролина.

— Надеюсь.

Резкость слов герцога контрастировала с нежностью в его глазах. Эта двойственность раздражала его, и он сильно хлопнул дверью, выходя из комнаты.

Эльфа слышала, как он вышел из спальни, и, когда его шаги затихли вдали, бросилась к Каролине.

— Умница! — одобрила она. — Ты убедила папу, и теперь все должно получиться.

Каролина уселась на кровати и сняла со лба платок.