Очарованный кровью (ЛП)

Кончики ее пальцев были прохладными, когда водили вниз и вверх по его спине. Он по опыту знал, что через минуту ощутит ее ноготки.

– Боже, потому что я действительно хочу тебя.

Трейс взял головку члена и аккуратно направил. Когда скользнул ко входу между ее складками, он всмотрелся в ее лицо формы сердечка, чтобы оценить реакцию. Ресницы плотно сжаты, язык молниеносно увлажнил губы, когда она ожидала его продолжения.

Медленно, он погрузил внутрь ее тепла.

Матерь Божья. Его пальцы сжали в кулак простынь под ней. Она была узкой – такой чертовски облегающей вокруг него. Каждая частичка его души побуждало, требовало заклеймить эту женщину своей. Глубже, сильнее, по самое основание.

Но Трейс не мог. Ему нельзя не спешить.

Шарлотта с шипением втянула воздух.

– Ты в порядке? – спросил он, колеблясь.

– Ой, мой Боже. Да, – ее короткие ноготки впились ему в спину, побуждая его продолжать.

Дюйм за дюймом Трейс продолжил освобождать себя, несколько раз останавливаясь, чтобы дать ей шанс привыкнуть к его размеру. Терпения, не желая ранить ее. В конце концов, когда она слегка приподняла бедра, преодолел оставшийся путь. По привычке потянулся за небольшой декоративной подушкой рядом с ее головой и подпихнул ей под попу, тем самым приподнимая бедра. Она хихикнула.

– Что? – спросил мужчина, хотя сразу же вспомнил. Она всегда находила это забавным, что он использовал в розовый горошек подушечку таким образом.

– Ничего, – ответила Шарлотта. – Это… это поразительно.

Да, да, именно так.

– Шэр, – сказал он, сумев зарыться ей в волосы. – Ты удивительная. Я забыл … – мужик, тебе необходима серьезная затрещина, чтобы хоть как-то привести в чувство. Трейс едва не поморщился: чуть не признался ей в том, что это не в первый раз занимается с ней любовью.

Когда они были вместе, им с трудом удавалось удерживать руки подальше друг от друга. Их тела звали на совсем ином плане, требуя больше, чем каждый из них рассчитывал. Тогда в машине вечером, он уловил это в стуке ее сердца.

Желай меня. Возьми меня. Люби меня, так ого твердило.

А Трейс не мог выкинуть этот ритм из головы.

О Боже, как он скучал по этому. Забыл, как ощущать эту девушку под собой. Он поцеловал ее и погрузил пальцы в ее волосы. И снова едва слышный стон, трепетное касание у его губ. Выйдя из нее, снова вошел. Голос в голове говорил ему, что, может быть, было глупо заниматься этим в ее доме, потому что теперь будет труднее уходить, но он велел ему заткнуться. Побеспокоится об этом завтра.

– Так… двигайся так, – прошептала Шарлотта.

Это в последний раз. Судьба привела его сегодня вечером на улицу, когда она нуждалась в нем больше всего. Да, даст себе насладиться ее сладостью, потом никогда больше не вернется.

Трейс толкнулся вперед и посмотрел вниз. Сейчас полностью скрылся в ее теле, жидкая страсть окружила его. Сейчас они одна сущность, соединившаяся с одной целью – насладиться друг другом. Он чувствовал быстрый стук ее сердца, как свой собственный.

Медленно, нежно, мужчина почти полностью вышел. Влага блестела на его члене - зримый признак того, как ее тело реагировало на его.

– Не останавливайся, – задыхаясь, попросила она, ее ногти вонзились в его руки.

Трейс рассмеялся.

– Поверь мне, не остановлюсь. Я уже очень разошелся, – хоть он и мог сказать, что она готова к большему, но увидеть это собственными глазами было предпочтительней, чем просто почувствовать, полностью раскрыло его. Ее губы слегка приоткрылись, грудь поднималась и опускалась. Если бы он не спешил так, то полностью хорошенько раздел ее, чтобы сейчас пристально рассмотреть ее грудь.

Трейс сжал ее ягодицы и вошел внутрь. На этот раз сильнее, глубже.

Полувсхлипнув, полузастонав, она откинула голову на подушку, выставляя свою грациозную шейку.

– Ой, мой Бог, - прорычала Шарлотта, хватаясь за изголовье за ней.

Мужчина вновь едва не рассмеялся от абсолютного наслаждения. Все казалось таким правильным, таким идеальным. Именно то, о чем он скучал. Дыра в сердце, что появилась в прошлое Рождество, когда наблюдал, как она уезжала, неожиданно показалась менее пустой.

Ее мускулы сжались в следующих друг за другом спазмах вокруг него, сигнализируя о приближении оргазма. Поэтому Трейс ускорил темп, с каждым разом глубже погружаясь в ее тепло. С каждым движением возбуждение затрагивало все нервные окончания вдоль его древка. В его теле. Проклятье, даже пальцы на ногах поджались. Ее тело уговаривало, принуждало его двигаться.

– Иисусе, ты неповторима, Шэр.

Он считал, что удержится от идеального ощущение ее наслаждения, но его было очень много. Хныкающий звук, что Шарлотта издала, свел его с ума от страстного желания.