Очарованный кровью

Кот знала эти — впрочем, как и многие другие — специфические слова потому, что еще в детстве сталкивалась с ними в книгах Клайва Стейплза Льюиса, Мадлен Л'Энгл, Роберта Люиса Стивенсона и Кеннета Грэхэма. И каждый раз, когда ей попадалось незнакомое слово, Кот обращалась к потрепанному толковому словарю в бумажной обложке, который был ее единственной драгоценностью и с которым она не расставалась, куда бы не забрасывали ее судьба и беспокойный характер матери, не устававшей год за годом таскать ее за собой по всей стране. Словарь был клеенный-переклеенный, и от того, чтобы рассыпаться по листочку, его удерживало несколько слоев ломкого, желтого от времени «скотча», сквозь который Кот уже не всегда удавалось прочесть толкование того или иного термина.

Шкворень. Так называлась ось дверной петли, на которой поворачивалась дверь.

Втулка. Так называлась металлическая трубка петли, в которую входил шкворень.

Толстая внутренняя дверь тамбура висела на трех петлях. Шкворень каждый из них имел полукруглую шляпку, которая выступала над втулкой примерно на одну шестнадцатую дюйма.

Из набора инструментов в ящике Кот выбрала молоток и толстую отвертку.

С помощью взятой от верстака табуретки и кусочка дерева, который она использовала в качестве клина, Кот блокировала в открытом положении наружную дверь тамбура. Потом она положила кухонный нож на резиновый коврик, но так, чтобы он был в пределах досягаемости.

Сдвинув в сторону заслонку смотрового окошка на двери, она снова увидела озаренную розовым светом коллекцию кукол. Глаза у некоторых блестели, словно у ящериц, а у других казались черными, как у доберманов.

Ариэль сидела в большом кресле, забравшись на сиденье с ногами. Голова ее была наклонена вперед, а лицо скрыто свесившимися волосами. На первый взгляд могло показаться, что она дремлет, и только руки, лежащие на коленях и крепко сжатые в кулаки, выдавали ее внутреннее напряжение. Если глаза Ариэль открыты, то она, должно быть, смотрит на свои руки.

— Это всего-навсего я, — сообщила Кот. Ариэль никак не отреагировала.

— Не бойся.

Ариэль сидела так тихо, что ни один волосок на ее голове не колыхнулся.

— Это всего лишь я…

На этот раз Кот вела себя более чем скромно и не спешила взять на себя роль ангела-хранителя.

Начала она с нижней петли, причем цепи между наручниками едва хватило, чтобы Кот смогла использовать инструменты. Отвертку она взяла в левую руку и уперла ее снизу в шляпку шкворня. В таком положении ей никак не удавалось взять молоток за рукоятку, поэтому Кот зажала его в кулаке и принялась колотить по отвертке, стараясь наносить удары, размахиваясь настолько сильно, насколько позволяла цепь. К счастью, петля оказалась хорошо смазана, и с каждым ударом шкворень выходил из втулки все больше и больше. Через пять минут, несмотря на некоторое сопротивление, вызванное перекосом двери, Кот точно таким же образом расправилась со средней и верхней петлями.

Собственно навеска состояла из чередующихся втулок, половина которых относилась к дверной коробке, а половина — к ответной части дверной петли. Теперь, когда Кот выбила все три шкворня, эти втулки слегка разошлись под тяжестью двери, которую удерживали на месте только язычки двух замков справа. Увы, ушедшие в отверстия косяка на целый дюйм ригели не могли поворачиваться так, как петли. Кот вздохнула и, поддев отверткой разошедшиеся петли слева, потянула дверь на себя.

Сначала, — под скрип винила о винил, — левая сторона двери выступила из коробки лишь на один дюйм, хотя толщина ее была не меньше пяти, и Кот, воодушевленная успехом, отбросила отвертку и схватилась За ее край руками.

Она забыла про свой больной палец, и поэтому, стоило только ей рвануть дверь изо всех сил, перед глазами ее вспыхнул красный свет, а затихшая было боль возобновилась, однако за свои страдания Кот была немедленно вознаграждена пронзительным скрежетом латунных замков, выворачивающихся из гнезд в косяке, а потом и негромким потрескиванием дерева. Косяк подавался. Кот удвоила усилия и принялась тащить дверь на себя короткими, но резкими рывками. Теперь дверь шла с большим трудом, и очень скоро Кот взмокла, а дыхание ее стало таким частым, что ей стало невмоготу подбадривать себя энергичными восклицаниями.

Но как только дверь сдвинулась с места, ее тяжесть и замки перестали мешать Кот. Напротив, теперь они действовали как бы в союзе с ней. Оба запора были расположены практически рядом, один над другим, и потому представляли собой единую точку вращения. Из-за того, что замки были прикручены не точно посередине, а ближе к полу, верхняя часть двери под действием силы тяжести отошла сильнее. Кот не преминула воспользоваться помощью, которую предложили ей физические законы, и дернула дверь за верхний край. Ослабленный косяк громко треснул, и Кот даже зарычала от радости. Теперь с той стороны, где были петли, дверь вышла из коробки на всю толщину, и Кот оставалось только оттащить ее в сторону, чтобы язычки замка вышли из гнезд.

Так она и поступила.