Очарованный кровью

В отблеске фар фургона, который доходил даже сюда, Кот увидела ангела. Или ангелов. Во всяком случае, так ей показалось в первые минуты. Прямо на нее смотрели из темноты бледные, вытянутые лица, и пытливые, важно блестящие, добрые глаза.

Но даже неяркого, луноподобного света оказалось достаточно, чтобы разрушить ее надежду на то, что силы небесные пришли к ней на помощь. После нескольких мгновений замешательства Кот сообразила, что приняла за ангелов стадо вапити. Шесть оленей замерли на свободном пространстве в пятнадцать футов шириной. Они были так близко, что Кот достаточно было сделать три шага, чтобы смешаться с ними. Благородные головы были приподняты, напряженные уши чуть заметно подрагивали, а глаза пристально следили за каждым ее движением.

Вапити всегда были любопытны, однако, учитывая их природную боязливость, они странным образом не боялись ее.

Однажды Кот и ее мать целых два месяца прожили на ранчо в округе Мендочино, где в ожидании расовых волнений и войн, которые, по их мнению, должны были вот-вот начаться и уничтожить белую нацию, сосредоточилась группа хорошо вооруженных сюрвивалистов. Атмосфера ожидания Судного дня была не по душе маленькой Кот, и она старалась проводить как можно больше времени исследуя окружающие холмы, перелески и крошечные долины, отличавшиеся удивительной, небывалой красотой. Особенно ей нравились светлые сосновые рощи и золотые поля, где были разбросаны кряжистые дубы-великаны, каждый из них рос в гордом одиночестве, напоминая вырезанный из черной бумаги силуэт на фоне безмятежного голубого неба. Именно в тех краях время от времени появлялись небольшие стада береговых вапити, которые, впрочем, старались держаться подальше от людей и от их занятий. Кот не раз выслеживала их, но не по-охотничьи, а с неуклюжим девчоночьим вероломством, держась, как и олени, предельно осторожно, то и дело смущаясь своего подглядывания, однако ее снова и снова с непреодолимой силой влекло к этим грациозным созданиям, а пуще того — к спокойствию и миролюбию, которые они одни излучали в мире, отравленном жестокостью и войной.

За эти два месяца так и не удалось подойти к осторожным животным ближе чем на восемнадцать-двадцать футов, так как, заметив непрошеного соглядатая, вапити отступали на дальние поляны и холмы.

Но теперь они сами подошли к ней почти вплотную — настороженные, но не напуганные, — словно это были те же самые олени из ее детства, наконец-то уверовавшие в ее добрые намерения.

Впрочем, Кот сразу же подумала о том, что береговым вапити следовало бы пастись поближе к океанскому побережью, на открытых сочных лугах, где после зимних дождей уже взошла сочная молодая трава, которую так хорошо щипать солнечным утром. И хотя вапити с удовольствием жили и в лесах, их появление здесь, среди заповедных мамонтовых деревьев в дождливый предрассветный час, было в высшей степени удивительным и странным.

Чуть позже она увидела еще несколько оленей — одного, другого, третьего, — которые виднелись в голубом полумраке среди деревьев, не осмеливаясь подойти так близко, как группа из шести передовых разведчиков. Некоторых едва можно было разглядеть среди сомкнутых стволов, на самой границе видимости, но Кот показалось, что их здесь не меньше дюжины, и все они замерли неподвижно, словно загипнотизированные могучей музыкой леса, которую не слышит человеческое ухо.

Зигзагообразная яркая молния выросла в полнеба, опустила к земле ветвистые желтые корни, ненадолго осветив даже пространство под деревьями, так что Кот сумела рассмотреть вапити яснее, чем прежде. Оленей оказалось гораздо больше, чем ей показалось вначале. Они стояли среди папоротников, среди молочного тумана и пламенеющих рододендронов, гордо подняв точеные головы, озаренные трепещущим светом. Кот даже разглядела легкий парок дыхания, вырывающийся из темных ноздрей. Черные глаза животных были по-прежнему устремлены на нее.

Котай снова посмотрела на шоссе. Отчаявшись запустить двигатель, убийца освободил ручной тормоз, и «хонда», увлекаемая собственным весом, медленно покатилась под уклон.

Бросив последний взгляд на вапити, застывших в позе настороженного внимания, Кот шагнула в проем между двумя толстыми стволами.

Убийца резко вывернул руль вправо, так что «хонда», продолжавшая двигаться по инерции, развернулась передком на север.

Котай пробиралась к шоссе сквозь папоротники и пучки жесткой травы. Слабость в ногах сняло как рукой, а от нерешительности не осталось и следа.

Управляемая убийцей «хонда» покатилась вперед и вырулила на правую обочину.