Очаровательная блудница

Сказал нарочито громко, чтобы разбудить, и Лиза услышала – или не спала, поскольку скинула накомарник с лица, села и сказала:

– Здравствуйте.

Христофор глядел на нее секунды три, после чего вскочил, выплеснул свой взвар.

– Ой, беда! Чего сижу у вас? Меня ведь жена кличет!

Подхватил котомку, винтовку и, ни слова более не говоря, потрусил к обласу.

Котелок остался над костром.

– Эй, ты что? – вслед крикнул Стас. – Ты куда?

– Пора мне! – откликнулся хрипло и без оглядки. – Жена уж голосит!

На берегу брякнул прикладом о борт обласа, затем забурлила вода под веслом – как ошпаренный помчался.

– Что это с ним? – изумленно спросила Лиза.

Она сидела в спальнике, как в пакете, одна голова на воле.

– Кажется, тебя увидел и сбежал, – отозвался Рассохин.

Он вышел на берег – огнепальный гнал облас через залитую пойму к Карагачу, и греб так, что только весло сверкало.

– Кто он такой? – с интересом спросила Лиза, когда Рассохин вернулся к костру.

– Христофор, из огнепальных…

– Тот самый?! Который помогал выкрасть маму?

– Тот самый.

– Проснулась, вы разговариваете. – Она выпросталась из мешка. – Про бесноватых жен слышала, про антихристову власть… Это какую власть он имел в виду?

– Всякую…

– Зачем приезжал? Странно…

– Думаю, на тебя взглянуть хотел.

– На меня? Не может быть. Как он узнал, что я приехала?

– На Карагаче слухи летят быстрее мысли. Он хотел убедиться, ты ли это. И убедился.

– Смысл? Тоже украсть? Но это смешно!

– Думаю, письмо от мамы как-то с этим связано. Тебя зачем-то заманили сюда. Может случиться все что угодно.

– Это ты меня пугаешь, да?

Рассохин огляделся – вроде тихо. И все равно неспокойно.

– От меня ни на шаг.

– Ты серьезно? – Лиза рассмеялась. – Я не пойму. Неужели ты и впрямь считаешь, меня могут похитить?

– Могут.

– Сам говорил, сейчас мужчин воруют. Это тебя надо охранять! Подъезжаем к стране Амазонии…

– Твоя мама была такой же беспечной, – нахмурился Рассохин. – Почему Христя так поспешно бежал? Этому же есть причина!

– Да, кстати, а как он нас нашел? – опомнилась и удивилась она. – Я же выбрала место. С реки нас не видать, даже огня…

– Вот поэтому буду сопровождать тебя всюду!

Ей все еще было весело.

– И когда я пойду, пардон, по острой необходимости?

– По острой и тупой.

Лиза погрустнела.

– Ты у него не спросил, где теперь мама?

– Не успел…

Они собрали вещи, сложили в лодку и отчалили – на воде, в лодке с мотором, казалось надежнее, хотя не покидало чувство, будто с берегов кто-то наблюдает. Солнце поднялось уже высоко, когда проскочили далекий сосновый бор кержацкой златокузнечной мастерской на Зажирной Прорве. Это место было ключевым во всей экспедиции, поскольку кроме собственно поселения было еще несколько скитов, и все вокруг одного озера. Рассохин считал, что здесь бочки с книгами не закапывали, а топили в прорубях, поэтому Бурнашев вез вместе с прочим оборудованием два акваланга. Правда, дайвингом занимался только продвинутый бизнесмен Колюжный, и без него подходить к ним даже нельзя – таков был наказ.

Кривой залом еще был на плаву, в верховьях воды заметно прибавилось, и Рассохин сразу же узрел пробитый в прибрежном тальнике обход по пойме, которым пользовалась Матерая со свитой – больше тут никто не ездил. Пока огибали преграду по разливам, дважды намотали на винт прошлогодней травы и уже на выходе из поймы сорвали шпонку, наскочив на топляк. Каждый раз, когда Стас глушил мотор и устранял неполадки, вдруг наступившая тишина казалась напряженной, обманчивой. К тому же вспомнилось, что такое же чувство он испытывал и раньше, когда сплавлялся с Юркой Зауэрвайном на обласах. И были случаи, за ними и в самом деле кто-то наблюдал с берега: мелькнет что-то в кустах, похожее на одежду, или остановишься ночевать – кажется, будто зверь ходил ночью вокруг палатки, посмотришь, а на грязи не медвежьи лапы – след от бродней…

Может, штаб-ротмистр Сорокин и впрямь вплотную подобрался к Стовесту, однако взять не смог или не захотел, зная, что здесь ему самое надежное место, чем где-либо, особенно в эпоху революций – отлаженная и веками проверенная система хранения. И пробыла Книга Пророчеств на Карагаче вплоть до тридцатого года, пока не началось сселение.