Очаровательная блудница

По сведениям того же филера, на Красной Прорве стояло два келейных общежития – мужское и женское, странноприимная изба, молельный дом, трапезная и две бани на озерах – для монахов и мирских отдельно. По всей видимости, все постройки были сожжены карателями, но за прошедшие годы пожарище затянуло мхом, а кедровки засеяли поляну семейками прогонистых, более похожих на кусты, молодых кедров. Реликтовый бор, который так и не достали лесорубы, обрамлял мыс и склоны высокого увала полосой в полтора километра. За ним начиналось верховое болото с угнетенной сосной, а затем чистое, ленточное, с многочисленными озерами, скрытыми под плавучими берегами, вспухшими, незамерзающими торфяниками – преграда, которую не преодолеть ни летом, ни зимой. Рассохин бывал здесь дважды еще в семидесятых и каждый раз испытывал чувство, что попал на необитаемый остров, где время и пространство становятся понятиями относительными и абстрактными.

Сейчас же, едва поднявшись на увал, он сразу ощутил их полную, осязаемую реальность: на краю монастырского поселения был стационарный стан – со столом и лавками, с тентом из армированной пленки, с двумя подопрелыми квадратами подстилки под палатки, а вся поляна оказалась перекопанной длинными траншейными рассечками и отдельными ямами. Причем давно, скорее, прошлым летом…

И кто это сделал, догадаться было нетрудно: здесь, как и на Коренной Соре, стоял аншлаг «ООО Кедры Рода».

Но глаз выхватил зрелище, заставившее оцепенеть самого выдержанного и хладнокровного – на толстой, в три обхвата сосне возле кострища был распят человек! И надо было вглядеться, дабы понять, что это всего лишь чучело, имитация распятия: камуфляжная куртка Галицына, пятнистые брюки, резиновые сапоги и даже утепленная красная бейсболка – все было приколочено к дереву гвоздями.

Участковый однако же поглядел на это невозмутимо, присел на корточки возле свежего кострища и снял милицейскую фуражку. По остаткам волос на его арийском черепе сбегал пот.

И только тогда Рассохин оторвал взгляд, потряс головой и увидел среди черного угля и золы останки обгоревшего и успевшего поржаветь металлодетектора.

В это время где-то в глубине бора послышался треск и приглушенный звериный рев.

9

Весь остаток ночи Стас греб вниз по течению, хотя тяжелый неповоротливый «Прогресс» плохо повиновался веслам и почти не прибавлял скорости хода. Уже на заре Рассохин увидел наконец надстройку драги, буксир, палатки и вертолет «Ми-8», стоящий поодаль на площадке вскрытого участка. Показалось, на стане приискателей нет ни души, но едва он причалил к берегу, как из кустов появился автоматчик в гражданском: должно быть, на прииске уже выставили охрану или это был телохранитель начальства.

– Я геолог Рассохин, – не дожидаясь вопросов, сказал Стас. – Играй тревогу, у нас человека похитили.

Автоматчик не внял.

– Выходи из лодки, – приказал негромко. – Оружие есть?

– Да пошел ты!.. – внезапно для себя заорал Рассохин. – Оглох, что ли?! Говорю, человека похитили! Где Гузь?

Охранник слегка оторопел, но автомата не убрал. Стас выскочил на берег и направился к палаткам, но страж перекрыл дорогу.

– Стой! Куда?

– Мне нужен начальник партии Гузь! – рявкнул Рассохин. – Где? Или начальник прииска!

– Там руководство! – громким шепотом проговорил охранник. – Не кричи, разбудишь…

– Слушай ты, хрен с горы! Поднимай свое руководство! Погорельцы человека похитили, женщину! Нужен вертолет!

Стражник наконец-то справился с замешательством, опять наставил автомат.

– Быстро отсюда! Бегом! Запретная зона! Посторонним вход воспрещен!

– Я тебе сейчас покажу посторонним! – Рассохин пошел в атаку, но в это время на палубе буксира возник Гузь.

– Рассоха? Ты что там орешь?

– Женю погорельцы увезли! – Он побежал к буксиру. – Надо поднимать вертолет!

– Какого Женю?..

– Женю Семенову, практикантку! Пока я тут шлиховал!..

– Тихо, не кричи! – Гузь сбежал по трапу на берег. – Кто? Куда увезли?

– Кержаки, погорельцы! Двое, пришли на обласах…

– Да перестань, что несешь? Какие погорельцы?..

– Те самые, что похитили Притворову на Сухозаломском!

Гусь наконец-то услышал его.

– Ты видел? Сам видел?

– Как увозили – не видел. Я здесь с лотком торчал!

– Ну, тихо, тихо. – Начальник партии был с похмелья и соображал плохо. – Дай подумать… С чего ты решил, что погорельцы?

– А кто?! Следы нашел, в броднях. Гнался до залома. Пока по берегу искал, у «Вихря» провода выдернули, шланг… Они недалеко, надо поднять вертолет! Лес голый, не скроются.

С буксира на шум прибежал Чурило в майке, тоже полез с бестолковыми расспросами, но в это время из палатки вышел седовласый, знакомый по газетам секретарь обкома.

– Ты кто? – спросил он Стаса.

– Рассохин, геолог.

– Когда похитили? – Он был краток – видимо, не спал и все слышал. – Сколько времени прошло?

– Часов десять назад. Но на заломе появились в половине первого ночи!

– Почему сразу не сообщил?

– Думал, сам догоню. По горячим следам.

Секретарь глянул на часы.

– Где пилоты? – спросил. – Будите, пусть поднимают машину.

И сразу все забегали. Секретарь застегнул рубашку, заправил в брюки.