Очаровательная блудница

– Да, мир держит человека в когтях, – философски проговорил Галицын. – Тебя не влечет даже простое любопытство. Это нужно увидеть своими глазами, прочувствовать. Ну не понравится – уйдешь.

– Если не дашь расписки, прокуратура будет здесь. – Рассохин показал телефон. – Приедут злые: рыбалку им сорвешь. Звонить?

– Напрасно ты не послушал меня. – Он стал писать. – Матерая все равно тебя найдет. Перед ней не устоишь… Только предупреждаю, никаких поползновений. В смысле отношений, понял? Даже если она сама проявит инициативу.

Стас не удержался и подразнил Яросвета, в котором еще не был изжит частнособственнический дух.

– Это уж как получится, брат, – серьезно сказал он. – Мне нравятся инициативные отроковицы. А потом, у вас же там все общее…

Он выждал, когда полковник напишет, бегло прочитал и спрятал блокнот.

– Знаешь, как тебя местные кержаки называют? – мстительно спросил Стас. – Карась икряной. А ты говоришь – Яросвет… Ну иди икру метать!

Тот выкатил глаза, хотел что-то сказать, но с противоположной стороны неслась дюралька, а Рассохин уже был далеко. Галицын спустился под обрыв, подождал, когда лодка причалит, запрыгнул в нее и что-то прокричал вслед Стасу, но тот не расслышал.

В тот же час сняли и оцепление – обе лодки, ушедшие вверх и вниз, зашли в протоку. Все это Рассохин отмечал на ходу, потому что вновь потерял Лизу из виду и теперь скорым шагом возвращался к костру.

Никого! И в лодке нет!

– Лиза? – позвал он и сунулся к тому месту, где она что-то собирала в траве.

Там росла семейка распускающихся кукушкиных слезок. И кругом пусто, а с берегового вала просматривался весь сгоревший поселок…

Стас сразу же понял, куда она ушла, и побежал к руинам электростанции, красным останцем торчащей из березового подроста. Под ногами гремело изуродованное в огне еще крепкое кровельное железо, ловчими петлями тянулись упавшие со столбов провода, и поскольку он смотрел вперед, то все же упал, запнувшись о тяжелый фарфоровый изолятор. И когда вскочил, то увидел за кирпичными развалинами немого Демиана, стоящего по пояс среди прошлогодней травы. И сразу отлетела тревога…

Далее он шел уже шагом, аккуратно переступая через полузамытые детали от каких-то машин, гнутые рельсы и впечатанные в землю тракторные гусеницы. Немтырь оказался возле костерка один – стоял, оперевшись на палку, что-то жевал и глядел в огонь, над которым висел медный чайник. Его пестерь[38] стоял тут же открытым, а на полотенце лежало сушенное по-остяцки мясо, пучок свежей черемши и кусок калача. Он не слышал или не захотел услышать, как подошел Рассохин, ел нежадно и самозабвенно.

– Где? – спросил Стас, озираясь. – Жена твоя где?

Тот вскинул глаза, поморгал и указал палкой на старую гарь за поселком, заросшую густым осинником.

– Елизавета с ней? Ты меня слышишь? Елизавета?

Немтырь покивал головой, показал былинку черемши, ткнул ею в сторону осинника и засунул в рот.

– За черемшой ушли?

Он опять покивал и отщепил ножом волокнистое черное мясо.

Рассохин пошел в указанном направлении, выглядывая Лизу средь подроста, миновал заброшенные огороды с остатками кольев и впрямь увидел под ногами уже высокие заросли черемши. Машинально сорвал побег, съел, и показалось, между огарков елей мелькнул серый платок жены немтыря.

– Лиза? – крикнул он и прибавил шагу.

Среди черных пней колыхалась метелка прошлогоднего камыша.

Он метнулся влево, вправо, заметил торную тропку, наискось перечеркивающую гарь, – ничего подобного, лосиная тропа к реке! И пожалуй, после пожара здесь больше не ступала нога человека.

Обманул, сволочь!

Рассохин ринулся в поселок, к электростанции, наливаясь яростью: отвлек внимание, направил не в ту сторону, а сам смылся!

Ну ведь битый, стреляный волк, а провели, как пацана!

Демиан по-прежнему стоял у костерка и ужинал, и это его невозмутимое спокойствие как-то притушило гнев.

– Где Елизавета?! – Стас схватил его за куртку и резко встряхнул. – Куда ее увели? Ну?! Ты же, курва, слышишь меня!

Тот, как мешок, не делал попытки сопротивляться, чем обезоруживал и одновременно ввергал в тихое неистовство.

– Слушай, ты!.. Или скажешь, куда ушли, или я тебя кончу тут! Знаком покажи! Куда?!

Немтырь показал рукой, но теперь вверх по реке, однако по-прежнему стоически спокойно, разве что сухие глаза влажно заблестели. Рассохин вырвал у него из рук палку.

– Со мной пойдешь! Показывай! Иди вперед!

Демиан было потянулся за пестерем, но Рассохин отшвырнул его пинком.

– Налегке пойдем. Быстрей догоним.

Немтырь зашоркал броднями по траве, причем шел без оглядки, довольно уверенно, однако на краю поселка, где материковый берег понижался, стал забирать вправо и сбавил шаг.

– Быстрей! – приказал Стас и замахнулся палкой. – Бегом!

Немтырь почуял спиной, не глядя увернулся, но хода не прибавил. Возле старой, еще леспромхозовской смолокурни, невесть как уцелевшей от пожара, вдруг сел на землю и стащил бродень – время тянул, паскудник!

– Встать и бегом! – вытянул палкой по хребту. – Я кому сказал!