Очаровательная блудница

Стас не соглашался брать Галицына и стоял до конца, но оригинально мыслящий Бурнашев был еще тот хитрован. Он отдал решение на откуп третейскому судье, коим сам назначил молодого участника экспедиции, и, главное, финансирующего Колюжного. Рассохин Славке доверял и согласился, а тот выслушал обе стороны и рассудил, что Галицын – самая подходящая кандидатура, и его качества пройдохи, оперативный нюх, умение быстро находить контакт как нельзя кстати.

Колюжный, получивший второе высшее образование в Англии, вообще не усматривал в истории полковника чего-либо предосудительного, ссылаясь на время, обстоятельства и смену нравов. В общем, Рассохина убедили, и Галицын, усвоив подробный инструктаж, что искать в архивах, вылетел в дальнюю точку – Красноярск, чтобы оттуда уже передвигаться на поездах по сибирским областным городам. Через несколько дней от него пошла положительная информация по верховьям Карагача. Самое интересное он сначала пересылал по факсу, но скоро материалов у полковника накопилось столько, что в этом потерялся смысл. Пронырливый опер спокойно попадал и в закрытые архивы, причем умудрялся выносить и копировать подлинники – без разбора, все подряд, следуя инструкции брать все, где есть упоминание о сибирских старообрядцах, местах их расселения и образе жизни. Вникать в смысл документов у него не было времени, да и специальных знаний явно не хватало. За двухнедельный вояж по городам полковник раздобыл полпуда всевозможных копий материалов – от дознаний жандармского управления до периода коллективизации в тридцатых годах прошлого века и, вернувшись, чувствовал себя героем.

Рассохину потребовался месяц, чтобы бегло прочитать все эти документы и на основе их составить карту со всеми скитами, поселениями и монастырями на Карагаче по состоянию на тридцатый год – далее их судьба резко обрывалась. Но сразу же встал вопрос разведки на местности, которую провести можно быстро и без особых затрат только весной, по высокой воде. За тридцать прошедших лет на реке могло многое что измениться, начиная от растительности, новых заломов и сор до направления русла и образования островов и прорв. Самое главное, что требовалось выяснить на месте, – какое, где и сколько населения обитает нынче по Карагачу, есть ли магазины и бензин, как относятся местные к пришлым, тем более к таким, кто что-то копает, достает и отправляет.

У Рассохина с Бурнашевым еще не закончился учебный процесс, в начале июня надо было принимать экзамены, Колюжный положил необходимые на экспедицию деньги на пластиковую карточку Рассохина и укатил в Бразилию до конца мая. И опять, как ни крути, вольным и подходящим оставался лишь Галицын. Вдохновленный первой успешной командировкой, он не только возгордился, можно сказать, вполне заслуженно, а стал замучивать советами, как следует организовать поиски и раскопки кладов, где в первую очередь искать и, судя по напору присущей ему безапелляционности, пытался поставить себя если не на первую, то уж точно на вторую роль, подминая под себя Бурнашева. А бизнесмена Колюжного он и вовсе сразу невзлюбил и даже попытался убедить Рассохина отказаться от его участия. Мол, этот денежный мешок нам не нужен, я готов продать дачу, все равно бывшая жена отнимет, или можно взять кредит, чтоб финансировать экспедицию. Сам же, отчитываясь за первую командировку, предъявил к оплате даже билеты для проезда на городском транспорте, все до единого, хотя хвастал, что как пенсионер МВД ездит бесплатно.

Все это сильно смущало Рассохина, ибо столь рьяное поведение могло вызвать раздор еще «на берегу» или еще хуже – посеять семя, которое прорастет на Карагаче. Плюс ко всему никто из участников даже не догадывался, что будет в экспедиции еще один участник – женщина, которая сейчас обрабатывала профессора Дворецкого и вела розыски в питерских архивах. Только по этой причине Стас не хотел отправлять полковника в разведку и давать ему возможность зарабатывать дополнительные очки, опасаясь, что он этим впоследствии непременно воспользуется. В любой экспедиции, как в тоталитарной партии, прежде всего должен быть единственный и непререкаемый вождь. Все остальное от лукавого.

Однако время поджимало, на Карагаче начиналась пора ледохода, соваться же без разведки – потерять время, деньги и надежду на успех. Рассохин стоял до последнего, ставя на кон даже свою работу в институте, но когда получил решительный отказ ректора дать отпуск за свой счет, вынужден был опять согласиться и послать Галицына. Самым весомым аргументом послужило то, что Галицын умел читать карты, хорошо по ним ориентировался, имел все прививки от клещевого энцефалита и наградной пистолет. А соваться весной в карагачскую тайгу, когда из берлог только что встали медведи, злые еще от бескормицы, неопытному и безоружному человеку довольно опасно.