Очаровательная дикарка

— Я надеюсь когда-нибудь снова полюбить. А до того момента буду вести полноценную жизнь. Меня больше не беспокоят правила приличия, а также мало волнует, что правильно, а что — нет. Я больше не хочу считаться с условностями. Ты всю жизнь был свободен от условностей, Дэймон. Теперь же моя очередь.

Дэймон, застегивая плащ, взглянул на нее, слегка прищурившись.

— Так что, мне теперь придется волноваться за тебя, Тесс? Она ответила ему улыбкой, которая еще больше подчеркнула ее удивительную красоту.

— Нет, не нужно. Я же не собираюсь грешить по полной программе, только чуть-чуть. Как ни велик соблазн, я не могу превратиться в распутную Иезавель, учитывая то, чем я занимаюсь. Я уже достаточно долго ношу траур, но по-настоящему никогда не была вдовой.

Подойдя к кузине, Дэймон взял ее за руку.

— А если я сейчас же пообещаю сбросить свою траурную одежду, ты оставишь меня в покое?

От улыбки на ее щеках образовались две милые ямочки.

— Возможно. А что у тебя на уме?

— Ты будешь, рада узнать, что сегодня утром я собираюсь прокатиться со своей женой верхом, только я и она.

От улыбки Тесс невозможно было оторваться.

— Замечательно! — воскликнула она, забрав свою руку и соскользнув с кровати. — Тогда мне больше не нужно тебя тормошить. Пускай теперь Элеонора пытается разрушить стену, которую ты возвел вокруг своего сердца.

С этими словами Тесс покинула комнату, оставив Дэймона в полном замешательстве и смущении, которые породили в нем две женщины — его сестра и Элеонора.

Элеонора была совсем не уверена, что Дэймон примет приглашение проехаться верхом, однако воспрянула духом, когда слуга, возвратившись, передал ей на словах, что лорд Рексхэм просит ее встретиться с ним на конюшне в одиннадцать часов.

Леди Рексхэм радостно поднялась наверх, чтобы переодеться в темно-голубой костюм для верховой езды и шляпу-котелок. После чего, взглянув на себя в зеркало, осталась явно довольна собой.

Придя в конюшню, Элеонора увидела Дэймона и лошадей, запряженных для верховой езды. Девушка отметила, что он был необыкновенно красив. Однако, присмотревшись, она с разочарованием поняла, что от эмоций, которые он пережил прошлой ночью, не осталось и следа, — лицо Дэймона было словно каменное.

Он явно хотел забыть, что произошло между ними, так как после короткого приветствия, не проронив ни слова, усадил ее в дамское седло, а затем и сам вскочил на свою лошадь.

Сначала они ехали вместе, направляя рысаков вдоль длинной широкой дороги, обсаженной каштанами и кустами рододендронов, а потом оставили за спиной угодья Роземонта.

Надо сказать, Элеонора ощущала некоторую усталость, поскольку полночи не сомкнула глаз, наблюдая, как спит Дэймон, но все же ее настроение было лучше, чем когда-либо с тех пор, как она приехала в загородный дом тетушки.

Стоял прекрасный день, после дождя в воздухе витал запах свежести и чистоты, а на землю струился золотистый солнечный свет. Казалось, природа замерла в предвкушении приближающейся осени. Взору Элеоноры предстали протянувшиеся на многие мили и покрытые густой растительностью холмы и зеленые впадины низин, которые простирались до самого горизонта.

Спустя какое-то время Элеонора стала понимать, что пауза затянулась. Она очень остро ощущала присутствие Дэймона, и ей ужасно хотелось узнать, о чем он сейчас думает, что чувствует. Однако она решила, что в данной ситуации разумнее все же сохранять сдержанность.

— Ну, как, тоник Маркуса оказался эффективным средством для облегчения вашей головной боли? — спросила она. — К счастью, мне так и не пришлось испробовать на себе его действие.

Кривая ухмылка Дэймона еще больше подзадорила ее.

— Да, вполне. Теперь я твой должник.

— Я рада, что средство помогло, и вы согласились проехаться со мной. Какая досада, что из-за непогоды нам столько дней пришлось просидеть дома.

— Да, — согласился Дэймон. — Я подумал, что нам следует все же больше времени проводить вместе. А то гости уже начинают догадываться, что мы сторонимся друг друга.

Элеонора вздрогнула оттого, что услышала. Было немного обидно узнать, что Дэймон, оказывается, поехал кататься с ней исключительно ради благопристойности, чего никак нельзя было сказать о ней. Она любила быть с ним, ей доставляло огромное удовольствие просто находиться в его компании. И так было всегда.

И в тот же момент ожили воспоминания о событиях двухлетней давности, когда их роман только начался, волнение, предвкушение чего-то приятного, острое наслаждение оттого, что все его внимание направлено на нее, трепет от поцелуев… Тогда они проводили очень много времени вместе, катаясь по тем же местам, что и сейчас.

Элеонора не могла забыть тех чудесных дней. И она многим пожертвовала бы ради того, чтобы снова испытать радость, — отчасти, поэтому она предложила Дэймону прогуляться.

Похоже, ему не особо хотелось поддерживать разговор. Однако она была упряма и твердо решила расшевелить своего угрюмого мужа.