Очаровательная незнакомка

Произнеся эти слова, Энджелин невольно погрустнела – печально было сознавать, что ей и ее ребенку в этом будущем нет места. Заметив, как изменилось выражение ее лица, Руарк вспомнил слова Ти Джея о том, что у Энджелин может не быть детей. Интересно, о чем она сейчас думает? Наверное, жалеет, что не может подарить ему ребенка. Впрочем, он никогда не был до конца уверен в том, какие именно мысли бродят в этой обворожительной головке, отражаясь в неправдоподобной глубине сапфировых глаз. Но как раз эта аура таинственности, окружавшая Энджелин, в первую очередь и привлекала к ней Руарка.

Несколько минут он не сводил глаз с грустного лица любимой. Как он ошибался тогда, в самом начале их знакомства! К счастью, с тех пор Руарк твердо понял, что Энджелин – именно та единственная женщина, которая ему нужна. Она не только красива, но еще и умна, остроумна, предана своим родным и друзьям, умеет посочувствовать в трудную минуту, кроме того, она восхитительная любовница – так к черту материнство! В конце концов, рассуждал Руарк, детей можно усыновить, а вот такой женщины, как Энджелин, ему не найти. Она для него – все. И как только они возвратятся в Америку, он будет просить Энджелин стать его женой. Пытаясь развеять ее опасения, он мягко сказал:

– Энджел, не забивай себе голову тем, сколько я трачу на тебя. Кроме того, я пока не думаю о детях.

Да, сказано яснее ясного, подумала Энджелин. Ей вспомнились слова Руарка, произнесенные в день гибели Лихого Рыжика: «Ты можешь позволить себе роскошь быть сентиментальной, мне же приходится быть человеком практичным».

«Ах ты, расчетливый прагматик Руарк Стюарт! – с горечью подумала Энджелин. – Конечно, ты пока и не помышляешь о детях. Зачем они тебе сейчас, когда ты наслаждаешься жизнью с любовницей? С детьми можно подождать до лучших времен – разумеется, предварительно найдя для них достойную мать…»

Энджелин всегда знала, что разлука с Руарком неизбежна. С того самого момента, как она согласилась стать его любовницей, она много раз мысленно проигрывала в уме эту сцену неминуемого расставания. А стоит ли вообще говорить ему о своей беременности? Ведь в таком случае Руарк наверняка захочет расстаться с ней и им не избежать неловкости. По здравом размышлении, Энджелин приняла решение – она не скажет любовнику, что носит под сердцем его дитя.

– Да, конечно, – рассеянно ответила она на его последнюю реплику, в то время как сердце молодой женщины разрывалось при мысли о том, что она никогда больше его не увидит.

Как только Руарк уехал на скачки, Энджелин уложила небольшой саквояжик, не взяв ничего из дорогих нарядов и роскошных украшений, которые он подарил ей когда-то. Она была уверена, что если он начнет разыскивать ее, то наверняка подумает, что она вернулась в Англию. На самом же деле у Энджелин были совсем иные намерения – изучив расписание, она обнаружила, что есть пароход, который завтра утром отплывает из Гавра в Америку.

Оставалось последнее – оставить прощальную записку. В ней Энджелин благодарила Руарка за все, что он для нее сделал, и писала, что устала вести такую жизнь. Вложив записку в конверт, она оставила его на ночном столике рядом с колокольчиком.

Затем, призвав на помощь все свое мужество – которого, надо признаться, ей всегда было не занимать, – Энджелин подхватила свой саквояжик, на мгновение остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд на все, что она оставляла, и вышла из номера.

В тот день вечером Руарк, возвращаясь со скачек, замешкался перед дверью – ему захотелось еще раз полюбоваться кольцом с сапфирами и бриллиантами, которое он намеревался преподнести Энджелин в знак их помолвки. Он всегда каким-то шестым чувством умел угадать как ее присутствие, так и отсутствие, вот почему, войдя в номер, он сразу понял, что Энджелин здесь нет.

Охваченный беспокойством, Руарк прошел в спальню…

Глава 21

У Энджелин было достаточно времени для размышлений – ведь она возвращалась на родину в одиночестве. Она избегала общества, стремясь как можно меньше привлекать к себе внимания. Тошнота по утрам, отравившая ей предыдущее путешествие через Атлантику, на этот раз сменилась сердечной болью и тоской по Руарку.

Как только пароход бросил якорь в Нью-Йорке, Энджелин поспешила отправить Роберту письмо, в котором сообщала, что с ней все в порядке и что в скором времени они увидятся. Она знала, что брат – единственный человек, которому она может довериться. Как только Руарк вернется из Европы, он первым делом начнет искать ее в Сент-Луисе.

По здравом размышлении Энджелин пришла к следующим выводам: она не может оставаться в Нью-Йорке, не может поехать в Сент-Луис и уж, разумеется, ни за что не вернется в Луизиану.

Однако, будучи на пятом месяце беременности и располагая очень скудными денежными средствами, Энджелин понимала и то, что ей как можно скорее нужно найти безопасное место, где она спокойно будет ожидать, рождения ребенка.