Очаровательная плутовка

Джона когда-то был крупным мужчиной, но сейчас, конечно, возраст брал свое: герцог мало был похож на человека, полного сил. Волосы его поредели и поседели, а сам он тяжело опирался на трость.

Он осторожно пожал ее руку в перчатке, и она улыбнулась:

— Ваша светлость, я так рада, что, наконец, познакомилась с вами.

Эйприл сделала реверанс. Герцог не сводил с нее глаз.

— Я… у меня есть дочь?

Она робко улыбнулась:

— Мама рассказала мне о вас, но, к сожалению, она никогда не рассказывала вам обо мне. Я очень сожалею, что появилась так неожиданно, но я не представляла, как сделать это более деликатно.

Он все еще крепко держал ее за руку и сверлил взглядом. Эйприл почувствовала себя неловко.

— А это наш брат Райли, лорд Блэкхит, — вмешался Джереми.

Странное возбуждение и даже страх охватили Эйприл. Она ожидала увидеть ученого мужа, в очках, ссутулившегося от долгого сидения за столом над сводами законов. Ожидала, что он окажется таким же хрупким, как и страницы древних фолиантов. А вместо этого увидела… Райли. И он был великолепен.

Высокий. Таких высоких мужчин она никогда не видела. Внушительная внешность. Он стоял около чайного столика и наливал чай в фарфоровую чашку. Вид крупного мужчины с изящным чайником в руке завораживал.

Густые, черные как вороново крыло волосы казались еще чернее от белоснежного шейного платка. Черты лица были жестче, чему брата. Однако до невозможности пушистые и длинные ресницы напоминали о том, что и он когда-то был маленьким мальчиком. Он выглядел молодо, лет на тридцать пять, но от его уверенной манеры держаться исходила властность.

Райли поднял голову, и их взгляды встретились. Какие красивые у него глаза… Необычного цвета: что-то среднее между синим и зеленым.

Он рассматривал ее с суровой проницательностью, и Эйприл почувствовала себя неловко. Маркиз Блэкхит являл собой портрет истинного джентльмена, но за благородной наружностью скрывалось что-то еще. Что-то влекущее и первобытное. Эйприл изучала его мускулистую фигуру: широкие плечи, узкая талия, длинные ноги.

Эйприл почувствовала, как краснеет. Хоть бы он не заметил, куда устремлен ее взгляд. Она снова посмотрела на ослепительные сине-зеленые глаза. Он тоже смотрел на нее, прищурившись и с подозрением.

— Я очень рада познакомиться с вами, — сказала Эйприл и с улыбкой протянула руку.

— Да, я вижу, что вы рады, — ответил он и, вместо того чтобы пожать ее руку, поднес к губам чашку и сделал глоток.

Какое унижение! Эйприл отдернула руку, словно он ее ударил.

Он самодовольно взирал на нее поверх чашки. Она никогда не смотрела на мужчину так, как осмелилась посмотреть на него, и от того, что он это заметил, ей стало стыдно.

Джереми, чтобы сгладить возникшую неловкость, кашлянул и произнес:

— Миссис Перкинз принесла чай. Могу я предложить вам чашечку, Эйприл?

Она сверкнула гневным взглядом в сторону Райли.

— Нет, Джереми. Благодарю вас, но я пришла сюда, чтобы познакомиться со своим отцом.

Джона, который не сводил глаз с Эйприл, почувствовал слабость в ногах и был вынужден сесть.

— Прошу меня простить, но, боюсь, все произошедшее мне слишком трудно осмыслить.

Эйприл тоже села в кресло.

— Это я должна извиниться, ваша светлость. Я предполагала, что новости могут вас потрясти, однако я не могла не приехать и не познакомиться с вами. После стольких лет я должна была увидеть своего отца.

Джереми принес бренди, и Джона дрожащими руками поднес бокал к губам.

— Я не понимаю… Почему Вивьенн все это время скрывала вас от меня?

Странный вопрос.

— Она часто говорила о вас, ваша светлость. И всегда с нежностью. Но ни разу не сказала мне, почему держала в секрете мое существование. Могу лишь предположить, что она сделала это из-за уважения к вашей репутации. Она не хотела опорочить ваше доброе имя.

— Ох, моя бедная Вивьенн! — удрученно вздохнул герцог.

Райли насмешливо фыркнул:

— Отец, неужели вы поверили рассказу нашей гостьи?

— Райли, но это правда, — не утерпел Джереми. — Все так, как я сообщил тебе в письме. Она знает все о Вивьенн: откуда она, где жила… в общем, все.

— Джереми, это едва ли те сведения, которые может принять во внимание юрист, — ответил Райли, ни на секунду не отведя глаз от Эйприл.

— Но она знает такие вещи… Эйприл, расскажи им. Расскажи им все о Вивьенн и отце.

Эйприл не сразу расслышала его слова, потому что ее пугал мрачный взгляд Райли. Казалось, что он смотрит на нее даже не мигая. Если бы от дыхания равномерно не поднималась и не опускалась его грудь, то можно было подумать, что это статуя, а не человек.

Она заставила себя оторвать взгляд от Райли и посмотреть на Джону. Делая вид, что припоминает, она начала пересказывать ему разные истории, почерпнутые ею из дневника, описывая эпизоды его жизни с ее «матерью», что-то придумывая, что-то приукрашивая, вплетая в свой рассказ моменты его любовной связи с Вивьенн. Эйприл самой понравилось, как убедительно она «вписалась» в жизнь мадам Деверо.