Очаровательная плутовка

— Верно, причина была именно в этом! Люк Маскони, суператлет нашего английского курса, в которого были влюблены все наши девушки, после вечеринки отвез меня домой в автомобиле своего отца и поцеловал. Я была твердо убеждена, что при этом потеряла свою девственность. Следующий день был ужасным. Не только из-за выпитого шипучего вина, а в основном из-за того, что моя «лучшая подруга» Салли Маккой объяснила мне, что потребовалось бы значительно больше действий, чтобы покончить с моей невинностью.

— Вы упомянули старшие классы средней школы. Вы разве учились в Америке?

— Один год по программе обмена школьниками…

— Расскажите. — Рууд помог ей сесть и с сожалением покачал головой, услышав жалобный стон Алины.

— Перестаньте, господин Хуттман, — тихо и умоляюще проговорила она. — Конечно, ваша тактика отвлекать хорошо известна, но сейчас она не подействует. Я не забуду ни моего похмелья, ни Маттея…

Не говоря ни слова, старик скрылся в кухне и через пять минут появился со стаканом в руке.

— Выпейте это одним глотком. Тогда вы освободитесь от коньячного похмелья. Что же касается Маттея… об этом позаботимся потом.

Алина закрыла глаза и глотнула обжигающую гадость с чувством полного презрения к смерти. С минуту она не могла перевести дыхания, и вдруг ей стало лучше. К ней сразу же вернулся ее обычный боевой дух.

— Я сейчас же вернусь к Маттею. Или ему уже стало стыдно и он примет меня с распростертыми объятиями, или я смогу убедить его, чтобы он выслушал и извинил меня за мою маленькую хитрость.

Рууд встал перед ней и с сомнением покачал головой.

— Мое любимое дитя, выбросьте это из головы! Когда Маттей откроет дверь и увидит вас в таком состоянии, он отпрянет с криком назад и свалится со своей галереи.

Наморщив лоб, Алина поднялась так быстро, как только позволяло ее пошатнувшееся здоровье, и прошла в ванную, которая оказалась не намного больше кухни. Там она посмотрела на себя в зеркало и со стоном опустилась на бак для белья.

— Ну, что я говорил? — спросил возникший в дверях Рууд. — Поезжайте домой, поспите часика два, примите душ и наведите красоту — и только тогда для верности позвоните Маттею. Думаю, что только завтра вы сможете выглядеть как надо.

— Перестаньте! — резко воскликнула Алина. — Все не так плохо! — Она сразу же расслабилась, услышав его смех, и с благодарностью кивнула. Рууду удалось вырвать ее из летаргического состояния. Увы, он не ошибался, говоря о ее виде. Вид был действительно отвратительный. В зеркале — и не только за счет холодного света лампы — виднелись заплывшие покрасневшие глаза с мешками под ними. Кожа выглядела такой белой, как будто ее засыпало мукой, а о скорбных складках вокруг опущенных вниз губ вообще не приходилось говорить.

— Я вызову вам такси. — Рууд пошел к телефону и добавил: — Мы все же не хотим пугать вашим видом бедных пассажиров городских автобусов.

Алина брызнула на лицо холодной водой, немного приободрилась, но не стала выглядеть лучше, когда вернулась в комнату.

— Мне кажется, господин Хуттман, что в другое время я смогла бы оценить ваш острый язык за чашкой кофе.

— Как же я мог забыть! — Он хлопнул себя по лбу и показал на кухню. — Он давно там стоит. Нужно было только напомнить. Как вы считаете, меня можно извинить? Все-таки мой мозг так же стар, как и мое тело.

Алина с благодарностью взяла большую чашку крепкого кофе и только успела его выпить, как позвонил водитель такси. Конечно, по пути к лифту она с тоской посмотрела на дверь Маттея, но вовремя вспомнила о своем изображении в зеркале и отказалась от мысли появиться перед своим несправедливым и бессердечным любимым.

День продолжался не лучшим образом. Понимающий взгляд водителя такси, мужчины средних лет, внимательно следившего, как Алина неуверенно двигалась к лифту, а затем к машине, был более чем красноречив. Эта девица принадлежала к числу тех, кто ночным распутством губит свое здоровье, а при дневном свете вызывает только жалость. Однако во время поездки шофер даже рта не раскрыл, и Алине тоже пришлось сидеть молча, насупившись.

Тетка же, напротив, не умолкала с того момента, как только вышла навстречу Алине в прихожую.

— Как ты выглядишь! — закричала она, взглянув на измятую одежду девушки. — Ну да, я всегда говорила сестре, твоей несчастной матери, что такая глупая девица, как ты, погибнет от порока в таком большом городе, как Брюссель. Но она не хотела меня слушать. Ну, вот и результат!

Во время монолога тетки Алина мысленно оценивала ситуацию и думала, может, лучше прямо сейчас, на этом месте, убить свою родственницу? Но сидя в тюрьме она вряд ли сможет вернуть Маттея. По этой причине девушка отказалась от убийства и удовлетворилась тем, что, игнорируя тетку, прошла в свою комнату, с силой захлопнув дверь, зная, что ее любимая родственница терпеть этого не может.

Прошел час. Алина несколько ожила после продолжительного душа, но от макияжа ей пришлось отказаться, когда, пытаясь трясущимися пальцами подкрасить брови, она изобразила волнистую линию поперек лба.