Очаровательная плутовка

Райли вздохнул. Конечно, ему нелегко будет защищаться. Да и как может быть по-другому? Она виновна. Его единственная надежда – это то, что лорд – главный судья проявит милосердие. Райли знал, что самое меньшее, на что он может рассчитывать, – это потеря места окружного судьи и положения в обществе, но все это ничто по сравнению с тем, что представляет подлинную ценность, – собственной свободой.

Железные ворота в коридоре с лязгом открылись, и Райли услышал приближающиеся шаги. С громким скрежетом ключ повернулся в замке его камеры. Дверь со скрипом отворилась, и Райли прищурился от света. В проеме двери появился Питер Нордем.

Райли бросился на него и вцепился в горло, но дородный стражник остановил его и приковал наручниками к стене.

– Благодарю вас, констебль. Я ненадолго. – Нордем поправил смятый галстук. – Лорд Блэкхит! Никогда не думал, что увижу вас в таком, как бы это сказать, стесненном положении. Огромная разница по сравнению с великолепным домом в Блэкхите, не так ли?

На лице Райли выступил пот.

– Почему ты так со мной поступил?

– Бедняга Райли. Ты действительно чувствуешь, что жизнь обошлась с тобой несправедливо? Прими мои глубокие соболезнования.

– Я полагал, что могу рассчитывать на твою дружбу!

– На дружбу? – засмеялся Нордем, качая головой. – Твое представление о дружбе типично для аристократа, старина. Вы предлагаете дружбу только тогда, когда хотите что-то получить. И никогда не предлагаете, когда дружба по-настоящему необходима.

– О чем ты говоришь? – произнес Райли в полном недоумении. – Я никогда так к тебе не относился. Ты был практически членом моей семьи. Порой ближе, чем брат. Я доверял тебе! Как ты мог так отплатить мне?!

– Отплатить? Ты ожидаешь, что тебе отплатят? За что? За то, что ты держал меня в тени? За то, что дал мне возможность стать простым доверенным? Все, на что я мог рассчитывать, – это место в юридической конторе. За то, что я выносил унизительное положение твоего поверенного в то время, как ты поднимался все выше и выше к месту судьи? И у тебя ушло на это вполовину меньше времени, чем у большинства других людей.

– Так вот в чем дело – в профессиональной зависти?

– Не льсти себе, Райли. Ты не настолько талантлив. Причина того, что ты так быстро сделал карьеру, – твой титул и твое богатство. Если бы ты не был упоен собой, ты бы это понял.

Ужас от предательства сменился гневом.

– А если бы ты не прятал всегда свою профессиональную несостоятельность за маской бедности, ты бы понял, что у тебя было столько же возможностей, сколько у меня.

– Да ну? Не забывай, с кем говоришь, старина. Я жил с тобой в одной комнате все годы в Итоне и Оксфорде. Удивляюсь, что ты смог вообще что-нибудь выучить, когда все профессора готовы были лизать тебе башмаки. И не говори мне, что щедрые пожертвования, которые твой отец делал университетам, не имеют к этому никакого отношения.

– Ты всегда пытаешься обвинить деньги моей семьи в своих недостатках. Мой отец не покупал ни мои способности, ни мои отличные отметки на экзаменах. Ты не можешь стать адвокатом без знания закона и не можешь стать судьей, не став хорошим адвокатом.

– Я вообще не понимаю, зачем ты занялся юриспруденцией. У тебя были титулы, собственное поместье. Ты старший сын со всеми привилегиями и почетом, которые к этому прилагаются. Зачем конкурировать с другими? Тебе даже не нужно работать. Но ты такой эгоист, что тебе жалко и тех крох, что достанутся с твоего стола людям ниже тебя.

– Не надо меня винить за свои неудачи. Как у любого человека, у меня есть право на собственные пристрастия.

– Право на пристрастия… Пристрастие к Агате, к примеру?

– Что? – не понял Райли.

– Ты взял верх надо мной в университете, ты получил звание адвоката, а потом украл у меня Агату. И после этого ты называешь нас братьями?

– Я не знал, что тебе нравится Агата. Мы с ней… я хочу сказать, что ничего для нее не значил.

– О нет, это не так. Твои деньги и титул купили и ее любовь.

– Ошибаешься. У меня не было таких средств, как у Рейвнвуда, поэтому она вышла за него.

– Ты дурак. Она вышла за него, потому что ты больше ее любил карьеру. А теперь ты выбрал эту маленькую похотливую обманщицу Эйприл. Ты хоть представляешь, что чувствует сейчас Агата?

– Так получилось, что мне было необходимо жениться на Эйприл. Из-за слухов нашей семье угрожал скандал.

– Знаю, старина. Слухи распустил я.

Райли перестал дышать, словно Нордем нанес ему удар в грудь.

– Ты?

– Во всем вини только ее. Нельзя было впускать ее в вашу семью. Ты раскис. Она – твое слабое место, и твоя репутация от этого пострадала. Все, что мне оставалось, так это обронить несколько хорошо продуманных слов, а затем просто наблюдать за тобой.

Райли рванулся от стены, но наручники его не пускали. Нордем засмеялся:

– Эта девушка для меня неожиданная удача. После стольких лет я получил возможность наконец-то увидеть, как ты страдаешь. Она даже дала мне в руки оружие, на которое я не рассчитывал.

– Дневник!

– Дневник. А она оказалась неглупой. Я поражен тем, как ей удалось надуть столько высокопоставленных, образованных людей.