Очаровательная плутовка

– Послушай, Эйприл. Давай чуть-чуть отдохнем. Мы всю неделю переезжали с места на место. Мы уже обчистили пять человек в Лондоне. Я устала все время мотаться в расшатанных каретах. Мне кажется, что пора устроить себе отдых. – Эйприл молчала, а Дженни встала и подошла к окну. – Я нигде не была, кроме Лондона. Господи, как красиво в деревне! Неудивительно, что знатные господа приезжают в Лондон только на светский сезон. Да и кто захочет жить там весь год? – Дженни вернулась к столу. – Эйприл, сколько у нас денег?

Эйприл продолжала сидеть, уткнувшись носом в дневник и сосредоточенно сдвинув брови.

– Сколько? – не отставала от нее Дженни.

Эйприл, наконец, пробурчала:

– Чуть больше двух тысяч.

– Две тысячи фунтов! Чтоб мне провалиться! Жаль, что мама не дожила, чтобы увидеть меня богачкой… Эйприл, почему бы нам не остановиться? У нас ведь полно денег. Давай купим маленький домик где-нибудь здесь, поблизости. Наймем служанку, чтобы она готовила и убирала, и поживем, как благородные дамы…

Эйприл резко подняла голову:

– Еще рано! Этих денег недостаточно! Нам надо больше.

Дженни наморщила лоб.

– Что с тобой? Две тысячи фунтов мало? Да ты и мечтать не могла о таких деньгах!

– Дженни, этого недостаточно, – повторила Эйприл. – В наше время женщина никому не интересна, если у нее нет приданого в десять тысяч.

Красивые черные брови Дженни насмешливо изогнулись.

– Ой, так, значит, мы помышляем о браке?! И кто этот счастливчик?

Эйприл покачала головой:

– Не в этом дело. Я просто привела пример. Десять тысяч фунтов, если ими умно распорядиться, обеспечат нам безбедную жизнь до конца наших дней.

Дженни вызывающе скрестила руки.

– Ты это говорила, когда у нас не было и пятисот фунтов, и когда была уже тысяча. Сколько же еще надо, чтобы было достаточно?

Эйприл не дрогнула под осуждающим взглядом подруги.

– Я не охвачена алчностью, если ты об этом думаешь, Дженни Хэр. Десять тысяч, и точка.

– Мы были у пяти мужчин и выжали из них две тысячи. В этой чертовой книжке не найдется столько подонков, чтобы они потянули на десять тысяч.

У Эйприл зажглись глаза.

– Найдется. Вот, смотри. – Она подвинула дневник к Дженни и стала громко читать, забыв, что подружка вообще читать не умеет, а уж по-французски тем более. – «Сегодня у меня новый гость – его зовут Хоторн, герцог Уэстбрук. Мадам Дейвис скрала, что он один из самых богатых людей Англии, у него земли по всей Британии, на континенте и даже в американских колониях. Мадам весьма удивлена, что он посетил ее заведение, поскольку герцог известен своими принципами и незапятнанной репутацией». Видишь? Такой человек заплатит любую сумму, лишь бы его имя не попало в газеты, а денег у него много. Он наш основной источник наживы.

Дженни опасливо посмотрела на Эйприл:

– Пусть так. Что еще там про него понаписано?

– Она пишет, что он очень красив. И… просто смешно, но сначала он, кажется, не жаждал ложиться с ней в постель.

Дженни фыркнула:

– Тогда какой же он твой отец?

– Нет-нет, он вернулся к ней. – Эйприл перелистала несколько страниц, отыскивая нужную. – Здесь говорится, что он вернулся на следующей неделе. Он принес ей необычный цветок, которого она никогда до того не видела. Он назвал его passiflora incamata и сказал, что этот цветок растет только в Америке. Он вывел собственный сорт, и если она его поцелует, то он назовет свой цветок в честь нее «Страстная Вивьенн». Разве это не романтично?

– Романтично. Переходи к тому, чем они занялись потом.

– Фу, какая ты грубая!

– Прости, если не млею от сладких слов, – жестко ответила Дженни. – Уж кого-кого, а мужчин я знаю. Всем им нужно только одно.

Эйприл рассердилась.

– Оно и видно, что ты не много знаешь. Он не лег с ней в постель в ту ночь. Но…

– Видно, ошибаешься ты. Может, он любит кое-что другое, если ты понимаешь, о чем я.

– Ты что, совсем ничего не соображаешь? Он же ухаживал за ней.

– Ха-ха! Крутить роман – это глупость, все равно что ласкать собачонку.

Эйприл продолжила:

– Он не лег с ней в постель в ту ночь, однако приходил снова и снова. И каждый раз он приносил ей цветок из какого-то другого экзотического места. Наконец они стали любовниками. Мадам пишет, что он оказался самым нежным и добрым из всех мужчин, которые были у нее до него.

– Вот это-то я и хотела услышать. Что там еще?

– Да очень мало. После той ночи она про него ничего не пишет. Потом она много пишет про мужчину, которого называет Ours.

– Мадам сошлась с мужчиной, которого называла «Задница» [5]? – изумилась Дженни.

Эйприл засмеялась:

– Нет, дурочка. «Ours» по-французски означает «медведь».

– О!- Дженни тоже засмеялась. – А то я уж решила…

– Дженни, не будь грубой.

Дженни встала из-за стола и повалилась на кровать.

– Хорошо, давай поедем и вытрясем из него все, что сможем, чтобы покончить с этим проклятым занятием.

– Согласна.

Эйприл подошла к шкафу и начала складывать их одежду в потертый саквояж.

– Эйприл? Я немного боюсь. Нам до сих пор везло. Ты не думаешь, что мы искушаем судьбу? Если нас поймают…

– Опять ты за свое! Нас не поймают.

– Уж очень ты самонадеянная. Чуть оступись, и мы с тобой на виселице.