Очаровательная попрошайка

За дверью монотонно скрипело кресло-качалка. Стив постучал, и ему ответил женский голос. Обмотав руку носовым платком, он открыл дверь и вошел.

В стоящем посреди комнаты кресле качалась женщина. Ее обмякшее тело устало развалилось, точно было без костей. Бурое лицо было грязным, волосы висели патлами, на ногах были надеты серые бумажные чулки — обычная консьержка в доме на Банкер-Хилл. Она смотрела на Стива глазами, в которых было столько же выражения, сколько в глазах мертвой рыбы.

— Кто тут у вас управляющий?

Женщина перестала качаться и во все горло крикнула:

— Эй, Джек, тут пришли!

Затем снова принялась раскачиваться. За полуотворенной дверью в соседнюю комнату послышался щелчок двери холодильника, затем показался невероятно грузный мужчина с банкой пива в руках. У него было рыхлое, как тесто, лицо дебила. Толстая, грубая шея и такой же подбородок. На темени лысой головы торчали клочья, напоминавшие пух, а желтые поросячьи глаза выражали столько же мыслей, сколько глаза супруги. Побриться он забыл еще дня два назад. Незастегнутая рубашка без воротничка открывала широкую, мощную грудь, заросшую волосами. Штаны держались на подтяжках пурпурного цвета с огромными, под золото*пряжками.

Он протянул банку с пивом жене. Она ее быстро схватила и сказала плаксиво:

— Измучилась так, что ног под собой не чую...

Муж ответил:

— С чего? Лестницу-то едва подмахнула...

— Делаю, что могу,— ответила она и принялась жадно глотать пиво.

Стив посмотрел на мужчину и спросил:

— Вы управляющий?

— Ну, я... Джек Стоянов. Сто сорок килограммов чистого веса. Силенки еще есть.

Стив спросил:

— Кто живет в 211-м номере?

«Силач» чуть согнулся в поясе и дернул себя за клок жидких волос. Выражение его лица не изменилось, только кожа на огромном подбородке слегка натянулась.

— Одна леди,— сказал он.

— Одна?

— Ну, дальше! Можете выпытывать сколько душе угодно!

Он протянул руку и взял трубку, лежащую на_краю крашеного стола. Трубка плохо разгоралась и пускала клубы вонючего дыма, словно в ней горел не табак, а тряпка. Мужчина ткнул ее себе в рот с такой силой, словно боялся, что его губы против нее заартачатся.

— Спрашиваю — отвечайте,— сказал Стив.

— Ладно, перейдемте в кухню,— сказал толстяк.

Он обернулся и придержал дверь. Стив прошел мимо него.

Когда дверь захлопнулась, скрип качалки смолк.

Управляющий открыл холодильник и вынул две банки пива, откупорил их и одну подал Стиву.

— Коп?

Стив отпил пиво и поставил банку на край мойки. Затем достал из бумажника совершенно новую визитную карточку, которую получил только сегодня утром, и подал мужчине.

Тот прочитал ее, положил на мойку, снова взял и прочитал второй раз.

— Так вот что ты за пташка,— проворчал он между двумя глотками пива.— И что же она выкинула?

Стив пожал плечами и сказал:

— Думаю, что то же самое, что и другие. Обычный номер с разорванной пижамой. Только на этот раз ей удалось кое-что сорвать...

— Да ну? А ты что, спишь с ней? Эта штучка, должно быть, тертый калач!

Стив кивнул.

— Так идите и спокойненько с ней договоритесь,— предложил управляющий.

— Вы не будете возражать, если я слегка намну ей бока?

Управляющий искренне рассмеялся.

— Не крути, братец,— сказал он вполне обходительно.— Ты частный сыщик, так что замнем... Мне-то какое дело, иди, побалакай с ней. Если бы тут кого и зашибли, мне безразлично. Так что беги, только не мешкай долго. Не беспокойся, Джеку Стоянову ни один коп язык не развяжет.

Стив молчал, не сводя с него глаз.

Толстяк становился разговорчивее, видно, эта тема стала его занимать.

— А в общем,— сказал он, помахивая трубкой,— я очень мягкосердечный. Ни за что бы не обидел женщину. Поверишь, ни одну, даже самую драную кошку, не способен даже пальцем тронуть.

Допив пиво, он бросил банку в мусоропровод под мойкой, вытянул вперед руку и потер большим пальцем по сложенным вместе указательному и среднему.

— Ну, разве мне с этого что-нибудь перепадет...

Стив спокойно сказал:

— Больно лапы у тебя большие, вполне могли бы и придушить кого-нибудь.

— Ты что? — Маленькие, мутные, желтые глазки сузились и стали внимательными.

— Возможно, что ты тут и ни при чем, но из-за этих твоих ручищ копы тебя наверняка заберут.

Толстяк отступил чуть влево от двери. Его правая рука свободно висела вдоль тела. Он сжал зубы так крепко, что трубка почти подпалила ему нос.

— Какого черта? Куда ты клонишь? — рявкнул он.— Что ты собираешься мне пришить, собака? Да я...

— Ну, хватит,— медленно проговорил Стив.— Она мертвая. Задушена. Лежит в комнате на полу под кроватью. Я бы сказал, что это случилось утром. И сделано это большими ручищами, вроде твоих.

Управляющий очень расторопно вытащил пистолет. Оружие появилось так неожиданно, словно выросло на ладони.

Стив нахмурился, но не пошевелился. Толстяк измерил его взглядом.

Слышь, фраер,— сказал он.— Я слишком долго сидел за решеткой, чтобы не разбираться в людях. Вижу, ты твердый орешек, но бывают и потверже. Давай выкладывай все по порядку, только быстро!