Очаровательное самоубийство в кругу друзей

Полковник захлопнул папку и перешел к рассказу о клубе самоубийц. Он рассказал новоприбывшему, что в его распоряжении оказались письма и адреса более шестисот финнов, на основании которых в Хельсинки было решено провести семинар. Рассказав о семинаре и его последствиях, полковник спросил Кор-пелу, правильно ли тот понял их идею. Речь идет не об увеселительной туристической поездке, а о беде людей, доведенных жизненными неурядицами до полного отчаяния, и с этой бедой они совместными усилиями пытаются справиться. Полковник спросил и самого Корпелу, в чем его беда и хочет ли он поговорить об этом.

Корпела ответил, что по телефону он уже получил представление о группе самоубийц и прекрасно понял, какова их главная цель — общая счастливая смерть.

— Я, без сомнения, с вами заодно.

Корпела рассказал, что он вдовец, но дело не в этом, а как раз наоборот. У него есть свои причины для самоубийства, и достаточно серьезные. Но распространяться о них прямо сейчас, на публике, он не хочет. Зато готов безвозмездно предоставить в общественное пользование себя и свой автобус. Поедем хоть на край света. Он уже знал, что группа собралась на Нордкап, и считал эту идею замечательной. Он назвал себя человеком большой дороги, который никогда не совершит самоубийства у домашнего очага. Корпела, конечно, подумывал наложить на себя руки в одиночестве, но идея сделать это в хорошей компании привлекала его куда больше.

Что касается автобусной фирмы, то ее он мог бросить в любой момент. Наследников у него не было, только дальние родственники, которых он и в глаза не видел. Сама работа — заказные перевозки по Финляндии — ему до крайности опротивела. Особенно осточертели ревущие команды хоккеистов, которые, напившись пива, пачкают салон и издеваются над водителем. Хороши и банды ветеранов войны, которые едут в Ленинград и по дороге облевывают все сиденья. А как-то раз набился полный автобус паломников из Христианского союза молодежи. Эти религиозные страстотерпцы тоже не подарок: все время жаловались то на сквозняк, то на жару. А один старик попытался справить нужду прямо в автобусе. На каждой остановке приходилось силой вытаскивать старух из кафе и загонять обратно в автобус. В награду за это он вынужден был часами внимать их нестройным песнопениям, от которых голова раскалывалась.

И Корпела поклялся, что больше не позволит заблевать свой новый автобус «Дельта Джамбо Стариа» и никогда в его вентиляционных отверстиях не будут забывать молитвенники.

— И еще я решил больше никогда не ездить по расписанию. Ну, что думаете: вписывается такой старик в вашу компанию?

Полковник Кемпайнен пожал автовладельцу руку и пригласил его вступить в их группу. В честь новичка прокричали такое громкое ура, что даже гагары, которые плавали по глади утреннего Хумалаярви, испуганно нырнули на дно и несколько минут не решались всплыть на поверхность.

После завтрака, часов в семь утра, отправились в пробную поездку. На огромной скорости проехали по всему Хяме: через Туренки, Наттула, Хаухо, Пэлкане и Луопиойсте. В Ламе остановились перекусить. Было уже десять часов утра, как раз открылся винный магазин. Они купили пару десятков бутылок шампанского и повернули обратно в Хумалаярви — обмывать флагман «Скоростные линии Корпелы».

Когда веселье было в самом разгаре, во двор въехал черный автомобиль, из него вышли деловые мужчины, явно с серьезными намерениями. Они удивились большому количеству людей, которые что-то весело праздновали на террасе и во дворе. Деловито кашлянув, попросили позвать хозяина.

Мрачные гости представились Релонену: это были местный судебный пристав и юрист из Хельсинки. Юрист сказал, что ему поручено ведение дел по имуществу Релонена в связи с банкротством. Релонен попробовал предложить гостям шампанского, но те пребывали не в праздничном настроении. Было у них и еще одно, совсем уж неприятное дело.

Юрист показал все бумаги и объявил, что на дом Релонена в Хумалаярви наложен запрет на продажу и, принимая во внимание эти обстоятельства, его следует опечатать согласно решению Хельсинкского городского суда по истечении года со дня банкротства, то есть марта 21 дня. Иными словами, Релонен должен передать ему ключи от этого дома и сегодня до 24 часов покинуть его вместе со всеми присутствующими.

Судебный пристав добавил, что ему даны полномочия в случае сопротивления помочь хозяину с переездом, чем и займутся находящиеся в его подчинении полицейские.

Релонен попытался возразить, что он все-таки пока еще владелец своего дома и участка земли. Он угрожал, что будет жаловаться на поведение юриста и пристава в судебный департамент парламента и, если возникнет такая необходимость, дойдет до президента. Но его протесты не возымели действия.