Очаровательные глазки. Обрученная со смертью

Он забирался в угол зала, не желая начинать ненужных диалогов, и ждал в компании кружки пива, пока день иссякнет.

— Ты приходишь сюда каждый день! — произнес женский голос. — Грусть-печаль свою топишь в стакане?

Он вскинул голову, перед ним стояла томноокая красивая женщина, горделиво вздернувшая подбородок, словно была королевой.

— Разве бабам дозволено шастать по кабакам? — удивился он, рассматривая ее поношенное синее платье.

— Ты допил свое пиво. Могу я тебя угостить? Василий посмотрел на стакан, на дне которого оставалось совсем немного темно-коричневой жидкости, а денег на еще одну порцию не было. Он небрежно пожал плечами и позволил женщине купить ему выпивку.

— В прежние времена я бы подобного не допустил, — произнес он со вздохом.

— Да, все мы знали времена получше! — задумчиво выдохнула незнакомка.

Нерасторопный старик в засаленном фартуке принес две кружки пива и поставил на стол, после чего также медленно удалился.

— Может, стоило и следующий заказ сразу сделать, когда он вернется, наши бокалы будут уже пусты! — отшутилась женщина, вызвав дежурную улыбку на лице собеседника. — Я — Шанита.

— Красивое имя. Вы — цыганка? — поинтересовался Василий не из-за интереса к собеседнице, а из вежливости. Было бы странно не поддержать беседу с дамой, за чей счет он пил.

— Да, я цыганка. Когда-то давно жила в таборе, но случилось кое-что непредвиденное…

— Вы влюбились в неверного, а потом вас изгнали с позором. Родился плод любви, которого не признал отец. Скорее всего, у вас был сын и его, конечно же, отобрали, — сочинил на ходу Василий. Подобные истории не были редкостью для человека, часто бывавшего в провинции. Шаниту кольнула ирония, благодаря которой он так складно пересказал ее жизнь за пару минут.

— Извините, если обидел. Я сказал это в качестве шутки, но, похоже, сам того не желая угодил в больное место. Если хотите, можете тоже меня ударить.

— Что ж, я попробую, — голос женщины звучал уверенно.

Отпив пиво, она внимательно посмотрела на Василия и после некоторой паузы безжалостно произнесла:

— Женщина всему виной. Она разбила вам сердце, и вы хотите ее вернуть, но это вам не под силу. Есть другой мужчина: он лучше вас и благороднее и бой заведомо проигран.

— Грустно, правда? Мы оба предсказуемы, — рассмеялся мужчина. — Зачем вы здесь?

— Я хочу предложить работу.

— Гадания? Тебе понравилось, как лихо я прочел твою судьбу? — не церемонился Василий.

— Твой язык — жало, но мне это даже нравится!

— Почему ты решила, что я нуждаюсь в работе? — заинтересовано уточнил Василий, рассматривая приятное лицо цыганки.

— Я наблюдала. Не первый день ты проходишь мимо моей витрины в это унылое заведение, для отчаявшихся людей. Однажды я видела, как ты стащил кошелек у зазевавшегося аптекаря. А еще заметила, как сменил хороший костюм на эту одежду.

Василий отчаянно пытался вспомнить, видел ли он вывеску гадания или что-то в этом духе рядом с трактиром, но вспомнил лишь булочную, аптеку, табачный и молочный магазинчики.

— У меня табачная лавка, — откликнулась на его мысли Шанита. — Там не только табак, я продаю все, что можно продать!

Мужчина улыбнулся, вспоминая приятного юношу, рекламировавшего на всю улицу лавку: «Только там всякий хлам». Он интонировал и корчил разные рожи, что очень забавляло прохожих, и они в благодарность за хорошее настроение непременно заглядывали в магазинчик.

— Кажется, я догадался: уволен зазывала в твою лавку? — усмехнулся захмелевший Василий, откинувшись на спинку стула. — Предупреждаю, я не так артистичен…

— Вообще-то это не связано с лавкой! У меня есть одна задумка…

Шанита заставила его допить пиво и заказала еще два бокала, после чего поведала о европейском новшестве, которое в России пока не получило широкой огласки. Связано оно было с фотографированием.

— Фотографировать людей, по-твоему, новшество? — воскликнул пьянеющий мужчина.

— Я говорю не о живых людях — о мертвых! — произнесла Шанита, понизив голос.

Василий открыл рот, но не произнес ни звука.

— Через улицу есть похоронная лавка. Я говорила с ними, и они готовы предлагать услугу.

Пока молодой мужчина был в состоянии ступора, цыганка торопливо расписала перспективы, сулящие горы денег. Она восхищалась детской смертностью и уверяла, что убитые горем родители отдадут все сбережения, чтобы запечатлеть прелестное дитя перед тем, как оно уйдет на съедение червям.

— Покойников гримируют, красиво наряжают и порой на снимках они выглядят куда интересней, чем живые.

В подтверждение своих слов, словно факир из рукава, она достала снимок семьи, сидящей за столом и как будто бы пьющей чай. Посередине сидел мальчик подросток с закрытыми глазами, а рядом с ним мужчина и женщина, лица которых были полны скорби.

— Это отвратительно! — выругался Василий, отвернувшись. — Ничего святого!

— Кто-то должен этим заниматься.

— Но почему ты обратилась именно ко мне? — в голосе мужчины слышалась брезгливость.

Шанита помедлила с ответом, но потом произнесла, немного зловеще:

— Ты не боишься мертвых. Я знаю, что когда-то ты переступил грань, разделяющую наши миры. И тебе нечего терять.