Очаровательный притворщик

Наконец уже около трех лавка опустела. Впервые с утра спокойно оглядевшись, Блисс неожиданно обнаружила, что они с Лайлой в помещении совершенно одни. Терпение Шейна, очевидно, тоже имело свои пределы. Ну что ж, это только к лучшему, подумала она и все-таки испытала смутное разочарование.

– У меня ноги прямо подкашиваются, – пожаловалась Лайла, падая на стул.

– Напрасно ты надеваешь на работу высокие каблуки.

– Ты права. – Скинув модельные босоножки, девушка блаженно пошевелила пальцами ног. – Но, во-первых, вечером я приглашена на обед в ресторан и не успела бы переодеться, а во-вторых, откуда мне было знать, что сегодня произойдет нашествие гуннов?

Колокольчик возвестил приход нового посетителя, и Лайла капризно застонала, но тут же расплылась в ослепительной улыбке.

– О-о! Хелло! – со всей возможной обворожительностью протянула она. – А я уж было подумала, что вы в трудную минуту бросили Блисс на произвол судьбы.

– Ни за что на свете! – Ответная улыбка возникшего на пороге Шейна могла бы, по мнению Блисс, быть не столь дерзкой и самоуверенной, она чувствовала, что и сама против воли подпадает под ее обаяние. – Просто пережидал нашествие. Вы похожи на одержавшего победу полководца, – обратился он к Блисс.

– Льстец, – сквозь зубы пробормотала она, пытаясь убрать с лица взмокшую и непослушную вьющуюся прядь, которая тут же падала вновь.

Шейн приблизился и легким, уверенным жестом извлек из раскрытого атласного футляра возле кассы перламутровый гребень.

– Позвольте, я помогу. – Коснувшись пальцами ее разгоряченного виска, он отвел прядь с лица и аккуратно закрепил ее гребнем. – Вот так. Отлично!

Блисс даже не могла понять, что в большей степени вызвало ее раздражение: то ли как резко участился от этого прикосновения ее пульс, то ли непоколебимая самоуверенность, с которой Шейн все проделал. Небрежная самоуверенность богача, привыкшего получать все, что вздумается.

– А вам известно, что этот товар выставлен на продажу?

– Был. – Он вынул чековую книжку с золотой скрепкой, отделил несколько верхних листов и положил на прилавок. – Но я его только что купил.

– В таком случае и храните его у себя, – с фальшивой любезностью возразила Блисс, вытаскивая гребень, отчего проклятые волосы тут же разметались вновь.

Ну вот, словесная пикировка, насмешливо подумал Шейн, переведя взгляд с изящного, в форме раковины, гребня в раскрытой ладони Блисс на ее решительно сверкающие глаза.

– Вещица очень мила, но не в моем стиле, – парировал он.

– У вас наверняка есть дама сердца, которой можно ее подарить.

– Вот я и подарил.

– Ах, Боже мой, Блисс, – манерно растягивая слова, вмешалась Лайла и поднялась на ноги с поистине кошачьей фацией – вечный предмет зависти ее хозяйки. – Почему бы тебе наконец не поступиться своими принципами ради аккуратной прически?

Она отобрала у Блисс украшение и снова воткнула ей в волосы.

– Прелестно. У вас отменный вкус, – обворожительно улыбнулась она Шейну.

– Я знаю, – тоже улыбнулся он, не сводя, однако, глаз с другой женщины.

На миг в воздухе повисла тишина, плотная и тяжелая.

– Чудесно смотрится, – заключила Лайла и, взяв с витрины кружевной веер, принялась картинно обмахиваться. – Ужасно жарко, вам не кажется?

– Да-да. – Блисс очнулась от оцепенения и поспешно выхватила из-под прилавка сумочку. – Вы говорили что-то насчет обеда?

– Совершенно верно. Могли бы вы на сегодня сами закрыть магазин? – обратился он к Лайле.

– Ну, разумеется.

– Вот и отлично! – Последовала очередная его обаятельная улыбка, из тех, которые разят женские сердца наповал и которые Блисс уже начинала ненавидеть. – Не знаю, как вы, а я голодный как волк. – И, взяв Блисс под руку, он мягко, но решительно увлек ее к двери.

– В нашем квартале много чудных мест, где можно прекрасно перекусить. Новый Орлеан вообще славится своей кухней. Вот, например…

– Блисс… – Он успокаивающим жестом приложил палец к ее губам. – Вы опять начинаете нервничать, дорогая. Точь-в-точь как тогда в Париже.

– Что я слышу! Вы вместе были в Париже? – воскликнула изумленная Лайла.

– Да, мы познакомились там на вечеринке. Разве Блисс вам не рассказывала?

– Нет!

– В самом деле? Я просто поражен, морально уничтожен, – произнес Шейн, сокрушенно качая головой и в упор взирая на Блисс с комической укоризной.

– Что-то не верится, – только и смогла пробормотать она, чувствуя, что ей еще предстоит держать ответ перед задушевной подругой. Когда дело касалось выпытывания сердечных тайн, эта кошечка умела быть прямо-таки беспощадной.

– То был, без сомнения, один из самых романтичных вечеров в моей жизни, – поведал Шейн Лайле, глаза которой при этой сенсационной новости сделались круглыми, как блюдца. – Ночная прогулка по набережной, маленькое, уединенное бистро, чарующие звуки скрипки… – Он снова перевел взгляд на Блисс. – У меня до сих пор хранится тот ваш портрет, исполненный уличным художником. Я гляжу на него по нескольку раз в день и думаю о вас. Вот почему я понял, что мне нет другого пути, как только приехать сюда вслед за вами.