Очаруй меня

Если Брук воображала, что сейчас он станет это отрицать, она сильно ошиблась. Пока Доминик не видел, что творится у него за спиной, она сунула руку в карман, достала морковку и протянула собаке. Пес взял морковь и спрыгнул на пол с другого конца кровати. С пола немедленно донесся хруст.

Брук широко улыбнулась.

– Что он грызет? – спросил Доминик. – Если снова добрался до моих сапог…

– Это всего лишь морковка, – заверила она. – Вы не знали, что он любит морковь?

– Это так вы с ним подружились?

– Нет, я обнаружила это только сейчас.

– Но почему у вас оказалась морковь? Для вашей кобылки? Вы больше не будете ездить одна. Отныне станете брать с собой конюха.

– Разумеется. И я не…

Брук осеклась, услышав стук открывшейся двери. Двое слуг внесли ведра с водой. Прежде чем соскочить с кровати и метнуться к выходу, Брук швырнула тряпку в спину Доминика.

– Не намочите рану, когда будете принимать заказанную вами ванну, – успела прошипеть она.

И услышала за спиной смех. Он еще и смеется!

Какая наглость! Больше, чем наглость!

Он просто порочен! Невыносим!

Глава 29

Остаток дня Брук постаралась не встречаться с Домиником, для чего избрала самый простой способ: осталась в своей комнате и попросила приносить ей еду туда. Судя по тому, как часто хлопала дверь в его покоях, он не собирался следовать ее совету и отдыхать несколько часов в день. Она думала, что он, по крайней мере, полежит в постели после того, как натрудил ногу вчера ночью и сегодня утром. Но она слышала, как он в коридоре говорил Гейбриелу, что идет в конюшню, посмотреть на призовых лошадей.

Однако не может же она сидеть у себя неделями! И как бы ни было соблазнительно держаться подальше от Доминика и его мерзких способов избавиться от нее, делать это нельзя, иначе они никогда не решат своих проблем. Впрочем, у нее нет проблем, если не считать его попыток заставить ее уехать. Кончится ли это, когда они поженятся? Или его злобу ничем не вытравить? Все же Брук не собиралась преследовать Доминика по пятам по всему Россдейлу, как преданный щенок. Ей нужны веские причины встречаться и проводить с ним время, поскольку у нее больше нет предлогов входить к нему в комнату. Ну почему он так быстро исцелился, черт возьми?!

Алфрида принесла ей обед, и они поели вдвоем.

– Он полюбил тебя после того, как ты провела с ним ночь? – спросила горничная еще до того, как поставила поднос на маленький столик.

Брук, сидевшая на козетке, вздохнула:

– Он поцеловал меня несколько раз, но нашел для этого невероятное объяснение.

– Какое же?

– Он слышал, как наши лошади спаривались прошлой ночью, и это, очевидно, возбудило его похоть.

– И ты не воспользовалась этим?

– Я пыталась, – промямлила Брук, но тут же призналась: – Он остановился, заявив, что если возьмет меня, я никогда не уберусь из Россдейла.

Алфрида рассмеялась, чем заработала яростный взгляд Брук. Горничная сделала вид, будто закашлялась, после чего уверенно заявила:

– Ты должна была понять, что это шутка.

– В таком случае какова же была истинная причина? Я не поняла.

– Возможно, твой волк более благороден, чем кажется, и просто не хотел, чтобы твое посвящение в восторги брачной постели состоялось в какой-то грязной каморке. И поскольку он все еще надеется спровадить тебя, он ни за что в этом не признается, не так ли?

– Может быть, – неохотно согласилась Брук, вспоминая собственные мысли, которые пришли ей в голову прошлой ночью. Она посчитала благородным поступком то, что он загородил ее от ветра.

– Теперь, когда он достаточно излечился, чтобы помчаться тебя искать в бурю и дождь, я считаю его героем…

– Не приписывай ему мотивы, которых нет, – перебила Брук. – Он сделал это по собственным соображениям и не более того.

Алфрида упорно покачала головой.

– В любом случае нужно найти способ проводить с ним время. Твой план еще может сработать, он просто пока еще ни о чем не подозревает. Я видела, как он пошел к конюшням. Может, присоединишься к нему, когда поешь? Он знает, как сильно ты любишь лошадей?

– Я говорила о конеферме. Но это хорошая идея и…

Она услышала, как Доминик в коридоре зовет Вулфа. Значит, он уже вернулся.

– Так или иначе, я, возможно, начну упрекать его за то, что он не отдыхает. Завтра дождусь, когда он спустится в конюшни, и тоже туда пойду.

– Или поезжай вместе с ним, если он захочет размять своего жеребца. Он может даже сам тебе это предложить, боясь, что ты снова заблудишься.

– Он уже сказал, что на прогулки я должна брать с собой лакея, – фыркнула Брук.

– Так скажи, что будет куда приличнее, если он сам станет тебя сопровождать. Ты же его невеста. Будь твердой: он или никто.

– А ты знаешь, что это такое – быть с ним настойчивой? – усмехнулась Брук. – Все равно, что лаять на ветер. И то, и другое бессмысленно.

– Из-за тебя я начинаю терять надежду, куколка. Знаю, гора между вами кажется непреодолимой, особенно теперь, когда он винит твоего брата не только в смерти своей сестры, но и в смерти ее ребенка. Жаль, что ты узнала обо всем, когда прочитала дневник.

– Мне тоже, – с досадой проговорила Брук.