Очень большая игра

– Здешняя охрана – это частная контора, – Пепел сообразил, что в случае с Ралтом проще смириться, не став спорить с нарушением предложенного регламента. – И на мои полномочия заодно с требованиями он может просто… наплевать. Особенно, если Делла заглядывает в кабинет их начальника именно по той причине, что я подумал.

– А что ты подумал? – продолжил проявлять любопытство Ралт.

– Во-первых, я подумал, что она в курсе того, что твое проблемное величество здесь. А во-вторых, очень не хочет, чтобы это величество сошло обратно на берег. Иначе что ей здесь делать?

– Делориза – это Сиенура? Их разведка? – негромко, чтобы не потревожить спящего, поинтересовалась Лит.

– Разумеется, – кивнул Равеслаут. – Вряд ли она демонстрирует нам самодеятельность.

– Давно она на них работает?

– Давно. Считай, сразу после того, как они помогли ей избавиться от тюрьмы. Не знала?

– Нет. И, получается, та пара официантов, за которой мы присматривали?..

– Да, – с уважением глянул он на нее. – Тоже.

– И те два брикета, на которые ты облегчил сейф, это их заготовка?

– Выходит, так. Но вряд ли это основной план, раз уж и наша дамочка, и подавала все еще на борту, скорее уж запасной вариант, но…

– Спокойнее когда такое добро в собственных руках, а не в чужих. – поставил точку Ралт и ткнул в сторону стола. – А остальные две?

– Предполагаю, одна ваша, а вторая наша, – тронул кончик носа Пепел.

– Сонресорм и Реска?

– Ну да. Логично же?

– Почему?

– Потому что не Сиенура точно. Повторюсь, Делла и официант на борту, и завести тот будильник они никак не могли. Не самоубийцы же? Значит, поставил тикать ту машинку тот, кто сошел с борта в Нафоле.

– И тот, кто знал, что там на него подниметесь вы, – опять вмешалась Литси.

– Именно.

– А владелец третьего подарочка, который пока не завели, еще на корабле? – уже привычно перехватил инициативу Шоралт.

– Конечно, – согласился Пепел. – Иначе кто ж это сделает?

– И кто же там кто? В смысле, кто уже нас покинул, а кто еще радует своим присутствием? Наши или ваши?

– Вот и будем разбираться. Это прекрасное развлечение здорово скрасит дорогу, не находишь, величество?

– При таком раскладе я бы предпочел поскучать, – буркнул Ралт.

Глава шестая

Эстави проснулся от того, что по лицу скользил светлый блик, время от времени попадая на веки. Лайнер качало едва-едва, но парень, еще не совсем отошедший от кристаллов усилителя, это чувствовал. Выбрав момент, он приоткрыл глаз и улыбнулся.

Литси. Рядом. Спит в кресле. А неугомонное утреннее солнышко теперь играет с ее рыжеватым локоном, вспыхивая там искорками. И пахнет от девушки цветочным мылом и чистотой – все-таки рессы, даже полукровки, без воды не могут. И ведь переживала за него, сидит вон рядом всю ночь, а время сбегать в душ все равно нашла…

Он опять улыбнулся, подавил желание поцеловать ее – чтобы не потревожить, и вместо этого аккуратно прикрыл вторым пледом, под которым спал сам. Все-таки в каюте было свежо – дверь на террасу оказалась распахнута, и оттуда вместе с солнышком залетал и прохладный утренний ветерок, слегка раздувая кисею занавесок.

В голове у парня немного… искрило – наверное лучше всего сказать именно так – отголосками вспыхивали вчерашние обостренные чувства. Впрочем, как и всегда после серьезной дозы усилителя, необычным это не было – в целом ощущал он себя совершенно нормально. И да, помнил, как его давеча повело возле лифтов второй палубы, но вот отчего такое случилось, не мог даже предположить. Хорошо, что сейчас все в порядке…

Он осторожно встал и потянулся всем тренированным телом, чувствуя в нем каждую мышцу: опять же последствия приема серьезной дозы усилителя. А затем шагнул на широкую террасу, идущую вдоль кормы, на которую выходили двери всех четырех кают номера. Собственно, ради нее этот дорогущий сьют и сняли, и теперь Нерм понял почему.

Под полотняным тентом, который тени сейчас не давал, но зато прекрасно прикрывал от слоняющихся по верхней палубе пассажиров, разминался Шоралт Ютиси с тяжелой шпагой в руках. Парень застыл на пороге, боясь помешать, но и уйти от такого зрелища не в силах. То, что делал ресс, было не просто искусством, а уже чем-то большим. Стави знал это точно, потому что в таких вопросах разбирался. Не зря Сарош Нокс, пятый ресс Ретенауи и по совместительству брат Герена Нокса, личного фехтовального тренера Его Императорского Величества, называл его лучшим своим выкормышем. Эстави носил это своеобразное прозвище с гордостью, потому что по праву. Так что да, оценить уровень мастерства Ютиси он мог в полной мере – звание лучшего клинка Сонресорма тот носил вовсе не потому, что оно прилагалось к короне.

– Что? – зрителя ресс заметил сразу, но показал это лишь сейчас. – Тоже хотите размяться?

– А можно? – неожиданно засмущался парень. – В смысле я вам не помешаю?

– Нужно! – сварливо откликнулось «проблемное величество». – Говорят, вы, юноша, тренировались с младшим Ноксом?

– Да, – не стал он отрицать.