Очень большие деньги

– Звони, – согласился Глумов, а в трубке уже слышались короткие гудки отбоя.

Этот разговор окончательно укрепил Глумова в мысли, что пора сматывать удочки. Уходить следовало с достоинством и без суеты. Поэтому сначала он залез под душ и долго расслаблялся под тугими струями горячей воды. Потом так же долго рассматривал в большом зеркале свое обнаженное мускулистое тело, покрытое ровным загаром. Зря он сболтнул Степанкову про Анды – так сильно он загорел в Калифорнии, куда его сначала вывезли из Перу. Он околачивался там два месяца и от нечего делать круглыми сутками валялся на пляже.

Но загар сойдет, а вот наколка на левой руке останется с ним до гроба. Черный орел-стервятник с развернутыми крыльями – знак Организации. Его накалывали каким-то особым способом, и свести его можно было, только ободрав руку до кости. Если присмотреться, то можно было заметить, что вместо перьев в орлиных крыльях торчат змеи. Змеи и стервятники – так оно примерно и было. Каждый хотел урвать свой кусок, но не всем это удалось. Ему, во всяком случае, это не очень удалось.

Этот чертов орел и здесь ему подгадил. Глумов настолько с ним свыкся, что совершенно забыл про него, когда ложился в постель с Машей. Разумеется, она тут же захотела знать, что это за птица. Он отшутился, придумал что-то безобидно-романтическое, но понял, что оставил после себя еще один маленький след.

Загадочно улыбаясь, он собрался, сложил все имущество в чемоданчик с секретным замком, надел все чистое, в том числе новый плащ, только вчера купленный, и покинул квартиру.

На улице он окончательно успокоился. До вечера было еще далеко, и он успеет подыскать себе что-нибудь. Скорее всего, он осядет где-нибудь в спальном районе – там его будет непросто найти.

Глумов побрел по Садовому кольцу, помахивая чемоданчиком и поглядывая на золотящиеся верхушки деревьев. Если подумать, все не так уж безнадежно – он вернулся домой и чувствует себя неплохо. Он сумел раздобыть документ, он нашел себе женщину, и у него есть деньги. Не так много, как он рассчитывал, но все-таки. Здесь с его деньгами можно было чувствовать себя уверенно.

Глумов безотчетно свернул в какой-то переулок, и вдруг его внимание привлек щит с портретами, выставленный около отделения милиции. Сначала он не поверил своим глазам, но, присмотревшись, пришел к выводу, что зрение его не обманывает. На одном из фотороботов был изображен не кто иной, как Джек Бабалу! Ошибиться было невозможно – это была его хищная морда, с резко очерченными скулами и темной кожей. В жилах Джека текла кровь индейца и мексиканки, а дед у него, говорят, был ирландец – настоящая адская смесь. Он всегда выполнял для Хозяина самые грязные поручения. Выходит, он уже здесь?

Глумов вчитался в текст под портретом – подозревается в совершении тяжкого преступления… если кто может сообщить какую-то информацию, просьба обращаться… Все как обычно. И для Бабалу тяжкое преступление было самым обычным делом. Необычно было только место, где он его совершил. Далековато он забрался, чтобы его совершить!

Глумов обернулся и подозрительно посмотрел по сторонам, словно немедленно ожидал увидеть Джека у себя за спиной. Значит, дело более чем серьезно, если Хозяин послал этого шакала. Необходимо как можно скорее убираться отсюда, а вопросы отложить на потом. Глумов больше не раздумывал – он прямиком отправился на вокзал.

Глава 6

Гуров ожидал, что генерал Орлов при его появлении начнет метать громы и молнии, но на этот раз начальник был непривычно спокоен и даже мягок. Он сам поднялся из-за стола навстречу Гурову и сочувственно приобнял его за плечи, на которые был наброшен пиджак, – рука Гурова была на перевязи.

– Болит здорово? – спросил Орлов.

– Не очень, – мотнул головой Гуров. – Душа больше болит. Вот старый дурак – такая рыба с крючка сорвалась, и все по моей вине! Шестой десяток разменял, а ума не нажил!

– Ну-ну, не преувеличивай! – посмеиваясь, сказал генерал. – И на старуху бывает проруха. Найдем твою рыбу. Главное, чтобы рука была в порядке. Ножевые ранения – штука противная. Ты у наших медиков уже был?

– Куда же без них? – усмехнулся Гуров. – Но меня в Линькове один ловкий парнишка заштопал. Вообще-то у них в медпункте врача нет, но там как раз один молодой хирург приезжал – родителей наведать. Начальник милиции к нему обратился – он даже слова против не сказал. Все, что нужно, сделал и глазом не моргнул. Он еще сказал, что ничего страшного. Рана глубокая, но ничего существенного не задето. Крови, правда, много потерял, но это уж по необходимости – не хотелось, чтобы без меня там копались. А вот старлею тамошнему, Ганичкину, куда хуже пришлось…

– Что там случилось? – нахмурился генерал. – Мне докладывали, но я как-то не очень понял. Там что же – волчья яма была?