Очень Дикий Запад (СИ)

ДиЗи, поддавшись сентиментальной слабости, действительно едва сдерживал слезы.

— Как звали? — понимающе закивал Кряж.

— Молли…

— Любил?

— А как ее не любить? Она со мной не год была. Вместе… и зной, и град… Она меня с полуслова понимала.

— Видел…ну, как ее…как она…

— Да, —ДиЗи догадался, о чем его пытался спросить снайпер. — Ее мой работник загрыз, еще живую. Я вернулся… а он ей… черт!

— Успокойся, малыш. Все мы кого-то потеряли…там. Надо жить дальше.

ДиЗи утер пьяную слезу и, ухватив со стола стакан с водкой, молодецки хакнув, опрокинул в себя. Пошло плохо, и позорно булькнув, ковбой вернул в стакан половину содержимого. Кряж, сочувствующий в этот момент товарищу, сделал вид, что ничего не видел.

— Такой лошадки у меня больше не будет.

Кряж выпустил из рук свой стакан, и тот, звякнув, но не разбившись, покатился по полу, задорно подпрыгивая на стыках горбатых досок. Найдя в себе силы, снайпер все-таки смог закрыть рот, который от удивления чуть не разорвался.

—Лошадь? — просипел он вдруг севшим голосом. — ДиЗи, я, конечно, слыхал всякое про амеров и их талераст…талергант… — он сплюнул, так и не одолев непривычное слово, — но чтобы с лошадками! Вы че там, ах…какие плохие вы там! Я тоже коней люблю, но так?

ДиЗи, ошарашенный таким наскоком, даже слегка протрезвел.

— Ты чего?

— А как ты думаешь, — не унимался Кряж. — Смотрю на тебя — парень как парень, а на деле…

— Что ты несешь? Пьян, что ли?

— Как можно с лошадью спать-то, ты объясни?

До ДиЗи наконец дошло. Смотря на одну и ту же картинку, они с Кряжем смотрели на разное. ДиЗи говорил о Молли, а снайпер решил, что про девушку. ДиЗи засмеялся, не сдерживая себя. Запрокинув голову и опустив безвольно повисшие руки, он смеялся, пока стул не опрокинулся назад. Даже после падения ДиЗи не успокоился, заразив своим смехом и Кряжа.

Снайпер успокоился первым, и отняв ладони от покрасневшего лица, попросил:

— Братка, давай это недоразумение между нами останется? А?

— Не обсуждается даже. Не хватает мне только обидного прозвища, в довесок ко всему.

Кряж утер выступившие слезы и шумно выдохнул.

— Двусмысленно получилось. Я уж испугался, что ты с коником…того-этого.

ДиЗи отмахнулся. В самом деле смешно вышло. Или так кажется из-за выпитого алкоголя?

— Я пойду, еще прихвачу, — сказал снайпер и, легко поднявшись, словно не отяжелел от выпитого, направился в сторону барной стойки.

ДиЗи решил освежиться и, лавируя между столиками, подошел к выходу. Он уже мысленно был на свежем воздухе.Потянув на себя дверь, вдруг остановился. Внимание его привлек один из посетителей, увлеченно рассказывающий нечто захватывающее полупустой бутылке, стоявшей перед ним.

Выглядел алкоголик-одиночка странно. Черного цвета кожаные плащ и шляпа скрывали его тело и лицо, так что разобрать со стороны, как он выглядит, не представлялось возможным.У ног человека, под стулом, покоился вместительный рюкзак. ДиЗи решил подойти и поздороваться. Как только он поравнялся с разговаривающим с самим собой мужчиной, интерес к нему возрос еще больше. Человек доказывал бутылке то, что считал для себя очевидным, и ДиЗи готов был поклясться, что тому удается убедить своего прозрачного собеседника.

—…и так было всегда. Если ты думаешь, что в Стиксе есть люди, то ты ошибаешься! Нет их. Люди не нужны этому проклятому конструктору миров. Не нужны. Мы все мутанты, убивающие других мутантов. И движет нами всеми лишь одно желание — набить плотнее брюхо. Вопрос! Чем мы лучше зараженных? Они так же жрут нас только для того, чтобы выжить. Только они более честны перед вселенной и не скрывают этого. Мы же, называющие себя людьми, прикрылись искаженной моралью и отстреливаем их мимоходом, с благородным выражением лица. Глупцы! Ослепленные своей исключительностью, все еще думающие, что человек – венец природы. Нет! В Стиксе мы на самой нижней ступени развития. И я могу тебе доказать это. Если предположить, что скреббер единственный коренной представитель этого мира, то…

ДиЗи почувствовал на плече чью-то руку и резко обернулся. На него с грустью смотрел Кряж.

— Малыш, пойдем отсюда.

— А как же…

— Это местный юродивый. Нас предупредили о нем, а я забыл тебе сказать.

ДиЗи, влекомый другом, поднялся, и они вместе вернулись на свое место. На столе возвышались две запотевшие бутылки, принесенные Кряжем.

— Кто это? — переспросил ДиЗи.

— Его зовут Странник. Пришел сюда месяц тому назад. Живет тем, что люди подадут. Из бара не выходит, так и спит, уткнувшись в стол. И говорит без умолку. К нему вначале приставали, расспрашивали, а он свое гнет. Проверили его — без криминала. Чист. Законов не нарушает, не бузит. Баню даже посещает раз в неделю. Стул под собой не мочит, так что выгонять его не имеет смысла. Люди его жалеют отчего-то, платят за него. Ханыра глаза закрыл.

— Глаз, — поправил друга ДиЗи.

— Что?