Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Авалон (СИ)

Глаза закрыты. Несколько часов, с того момента, как мы вошли в мёртвый лес, я шла в темноте. Магические импульсы от заколдованных камней были настолько сильны, что перед внутренним взором светились чётким геометрическим рисунком точки — рунные камни — и потрескивающие, как провода под напряжением, линии, соединяющие точки в граф. На разные лады камни сплетали из Старших Рун мантры ненависти. «Ты чужая, уходи в свой мир», — повторял в голове голос мёртвого эльфийского чародея. Я злилась, рисунок смазывался, рунные камни гасли. «Не тебе решать! — мысленно огрызалась я. — Это и мой мир!», и, как только я справлялась с эмоциями, вершины и рёбра графа вспыхивали перед закрытыми веками снова. Когда чародей молчал, тишину заполнял оглушающий белый шум, словно у пустого канала телевизора на полной громкости, который отвлекал, не давал подключиться к чистому сознанию медитации.

— ТЫ, — Taedh. Следующий эльф остановился.

Лишайники, как кожная болезнь, покрывали засохшие стволы деревьев. Нижний ярус леса затягивала липкая паутина. Чётверка Иорвета охраняла меня, обступив со всех сторон. Когда стрелы заканчивались, скоя’таэли передавали по цепочке колчаны.

— ПРОКЛЯТА, — Geas, руна G.

«Что на твоей ладони? Проклятие? — чародей не спрашивал, он знал ответ. — Потомок Велунда ловко сумел приручить доверчивую дхойне. Надеть намордник, посадить на поводок».

— Берегись! — Айвор толкнул в сторону, грудь ему залепила паутина и рванула вбок.

Иорвет перерубил нить, стаскивающую Айвора с тропы. Засвистели стрелы. Вокруг прыгали пауки, а я ударила Аардом арахноморфа, свалившегося с ветки. Его размозжило о ствол, который треснул, лопнул вдоль, и в открывшейся щели показался вросший в древесную ткань скелет. Удлинённый череп, сложенные у груди, будто в молитве, руки.

— Не останавливайся, — тихо приказал Иорвет.

Скелет гамадриады остался позади, мы вернулись на тропу.

— Каждое из этих деревьев… — начала я.

— Это не деревья, — мрачно поправил Анару. — Это тела древесных нимф.

Внутри кольца телохранителей я ступала вперёд по этому погосту, и паутина была саваном, окутывающим омертвевшие суковатые стволы — то, что осталось от гамадриад.

— КРОВЬ, — руна B, Bloed, завопила. Я вскрикнула. «Что за жидкость течёт в твоих жилах? У тебя — обрывка сновидения?»

— Vatt’ghern?!

Повернулась к Иорвету:

— Всё хорошо.

Он успокоенно кивнул, и эльф, идущий следом, замер на месте. Мимо него проходили один за другим скоя’таэли.

— ДЕРЬМО, — руна Y. Ysgarthiad. «Ты посмела считать, что достойна эльфа?!» Мозг чуть не лопнул от громкости голоса. «Прекрати!» — хотелось кричать. Голова кружилась.

— Яна, что с тобой? — Мона подхватила под руки, и я поняла, что стою согнувшись, будто меня рвёт.

— Всё в порядке, спасибо.

Взмах мечом, паутина разошлась, и между чёрными колючими ветками забрезжил далёкий просвет.

— ВПЕРЕДИ, — Adhart, руна A.

— Осталось чуть-чуть, сосредоточься! — голос Иорвета подхлестнул, как вожжа.

«Какого чёрта?!» — взъярилась я.

— Cáelm, — Мона обняла за плечи и повела вперёд. — Не спеши.

— СМЕРТЬ, — Mor.

Голос стал тихим, шептал в голове: «Смерть, смерть, смерть», и издалека из темноты смеялся Фиахтна аэп Финварр.

Мёртвый лес расступился. За пригорком, поросшим кустами, вскрытой артерией блеснула река, подсвеченная прорвавшимся из-под сизых туч заходящим красным солнцем. Мона переглянулась с Иорветом и, крепко сжав мой локоть, повела к воде.

Казалось, что осень только-только пришла в Дол Блатанна, и даже снег с дождём остались по ту сторону гор. Пышные кучерявые деревья у реки ещё не потеряли листву, трава под ногами была зелёной и сочной. Золотые косы плакучей ивы тянулись к воде и шатром укрыли нас. Присев на песке, я зачерпнула прозрачную воду в пригоршни, омыла лицо.

— Мы разделимся здесь, — сказала Мона. — Я со своим отрядом иду с Яевинном.

Она встала, развела в стороны свисающие ивовые плети.

— Смотри, — тихо позвала она.

В обрамлении осенних крон вдалеке под тёмными тучами виднелась пронизанная радугой дымка водяной взвеси от горных водопадов, на фоне которой краснели в закате шпили.

— Я никогда не была там, — Мона зачарованно смотрела на сияющее в вышине плато, — и не знаю, имею ли право…

— Ты эльф, значит имеешь, — хрипло сказала я, ещё не привыкнув к тишине в голове и продолжая мысленно спорить с эльфийским чародеем. — Я вообще ни разу не эльф.

— Да, но… — Мона тряхнула головой, повернулась, и ветви сомкнулись, скрыв дворец. — Это не имеет значения. Ты права.

Опушка леса гамадриад была пустынной, будто и не было тысячи скоя’таэлей, которые шли за мной по пятам. Закутанный в плащ Исенгрим привалился к дереву и, прищурившись, провожал глазами солнце. Я опустилась на траву. Мона тихо засвистела и исчезла в кустах у кромки леса. Вдоль опушки замелькали устремившиеся за ней тени.

— Ждём заката, — сказал Исенгрим.

Среди деревьев я заметила смуглые лица эльфов из отряда Иолара. Не задавая вопросов, они невозмутимо ждали. Иорвет ходил кругами.

— Верноссиэль, подойди, — скомандовал Исенгрим.