Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ)

— Ты тоже берёшь, — яростно зашептала она. — Только не силой, а обманом. Я видела, как ты сражалась вчера. Ты не могла победить меня.

— Но я победила.

— Может, проверим ещё раз? — она пихнула меня грудью.

— Не советую, — я упёрлась в неё в ответ и выпустила правой рукой в песок небольшую струю огня.

— А без этого? У тебя нет техники, ты сражаешься, как слабый мужчина. Тебя никогда не учила умелая женщина.

— В чём же дело? Научи!

Рэя отпрянула, будто я окатила её водой.

— Тебя? — она запрокинула голову и захохотала. — Но почему бы и нет? Что ты готова отдать взамен?

— Чего ты хочешь?

— Того же самого. Я не могу получить всего, но дать мне часть в твоей власти.

— Говори же, я не понимаю, о чём ты!

— Я хочу провести ночь с твоим мужчиной, — сказала она.

Рэя совсем не походила на эльфийскую принцессу, но назначала цену столь же рассудительно и буднично.

— Как вы достали! — взорвалась я. — Он не мой, он свой собственный! Договаривайся с ним сама, напрямую, без сутенёров!

Я развернулась и занырнула в палатку, задыхаясь от гнева. Было что-то особенно издевательское в том, что все вокруг считали, что мне принадлежит то, что мне и даром не нужно было от Иорвета — его свобода, его воля. И только я знала, что того, в чём я на самом деле нуждалась — его любви, мне было не получить никогда.

***

Под медвежьей шкурой было жарко, песок вдруг стал твёрдым, и я ворочалась и бормотала на разные лады варианты хлёстких ответов по поводу Иорвета невидимым оппоненткам, когда полог палатки рвануло наверх и внутрь ввалился кто-то огромный. В момент мои руки оказались пришпилены к полу.

— Я тебя придушу! — прошипел мне в лицо Иорвет.

Я дёрнулась.

— Ты в своём уме, тебя хабубом продуло? — воскликнула я.

— Ты продала меня Рэе? Или сдала внаём? — он был в бешенстве, предплечьем надавил у шеи, я лягнула его ногами, и Иорвет навалился, прижал меня к земле так, что я не могла пошевелиться.

— Да в чём дело-то? — придушенно выдавила я.

— Она несла какую-то дичь, что ты уступила ей права на меня. Ты отвратительная хозяйка!

— Я не хозяйка тебе, понял?! — я захлебнулась от ярости. — Не хозяйка! Когда ты это поймёшь? Разбирайся с Рэей и остальными сам, только оставь меня в покое!

Он замер, так и держа меня, потом откинул мои руки в сторону, сел рядом.

— Я буду спать здесь.

Приподнявшись, я оправила футболку. Иорвет, как у себя дома, уже расправлял одеяло. В палатке вдруг стало очень мало места, и я прогнала мысль, что его стало ровно столько, сколько нужно.

— Тогда я — там, — в темноте я нащупала и натянула шорты и вылезла наружу.

В безлунной тьме красным тлел костёр. Я добралась до своих сумок, нашла запасные одеяла, опять мысленно вознеся хвалу Лее, и пошла к верблюду Иорвета. Поправила бечеву от змей и насекомых вокруг лежанки, расстелила поверх одеяла. На фоне звёздного неба на вершине бархана чернел силуэт. Я улеглась, то и дело посматривая на неподвижно сидящую фигуру. Мне было не по себе. Наконец, я поняла, что всё равно не успокоюсь, и решительным шагом направилась на бархан.

Рэя не шелохнулась, когда я подошла. Я села на песок невдалеке, поджала ноги. Песок был холодным, искрилось небо, мы молчали. Тонкой чёрточкой мелькнула падающая звезда, потом ещё одна. «Осень, время звездопада, как и у нас», — подумала я. Рэя пошевелилась.

— Единственным человеком, кто всегда выбирал меня, была мать Ненина, — сказала она. — До тех пор, пока к ней не вернулся разум. В своем уме меня не выбирал никто.

Я не знала, что ответить, и молчала.

— Розы… Богини… — Рэя говорила будто сама с собой. — Почему им дарят любовь, а мне нужно брать? Почему?

Она повернула ко мне широкое плоское лицо, и была похожа на сфинкса, который смотрит на сине-чёрные ночные барханы и задаёт вопросы, на которые ни у кого нет ответа.

— Если бы я была как они… Хрупкой. Слабой. Если бы я была розой. Тогда мужчины не бежали бы от меня, как сбежал твой, — она сжала кулаки, и руки забугрились жилами. — Почему я не роза, скажи мне?

— Ты роза, — помолчав, сказала я, вспомнив крепкий древесный куст и его нежные цветы. — Просто другая. Пустынная. Не каждому дано видеть её красоту.

Рэя опустила голову.

— Я пустынная роза, которая всегда растёт в одиночестве… — прошептала она. — Я не понимаю, не понимаю тебя.

— Почему? — спросила я.

Рэя посмотрела на меня.

— Если он тебе не нужен, нечестно забирать его у других, — она покачала головой и опять опустила взгляд на сложенные на коленях руки. — Я смотрю на тебя и не понимаю… Если ты в пустыне и тебе дают стакан воды, разве ты не утолишь жажду? Если рядом твой мужчина, как не испить из этого источника? Ты больна? Ты дала обет? Зачем ты тогда дралась за него?

Я смотрела на неё, а она на меня. Вопросительно, почти умоляюще.

— Потому что я его люблю, — тихо ответила я.

Рэя медленно отвела взгляд.

— Ты ещё более ушибленная, чем я думала, — сказала она, опустила лицо на ладони и вдруг зарыдала, не стесняясь, по-бабьи, подвывая и всхлипывая.