Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ)

— Тут, в этом мире, у меня было время подумать, — она подошла к колоннам и смотрела на озеро, не отпуская руки от груди. — Этот мир отличается от нашего, но это настоящий, необъятный мир, где идёт своя жизнь. Здесь я вдруг поняла, что дышу свободно. Что среди жителей этого мира я больше не чувствую себя никчёмной, глупой, нескладной… Я поняла, что я была никем только рядом с тобой.

— Ты говоришь глупости, девочка моя! — Исман повысил голос. — Лишь твоё счастье было для меня наиглавнейшей из задач!

— Я всегда говорю глупости! — прошипела она и гневно нахмурила брови. — Мне говорил об этом только ты и больше никто, а я верила тебе, считала себя ничтожеством! Ты не давал мне уйти с острова, не пускал к людям, ты лгал, что мы уедем в Алтинадир, а на самом деле ждал, пока отец закончит исследования!

Голос её сорвался. Она смотрела на Исмана, сжав руки и выпрямившись. Отблеск света ударил мне в глаз, и я, отвлёкшись от супружеской ссоры, вдруг с изумлением увидела, что вдалеке, на арке ворот над тропой, откуда мы пришли, сидит самый настоящий дракон, от сияющей чешуи которого во все стороны разбегались яркие блики. Не веря своим глазам, я таращилась на него, а дракон широко зевнул зубастой пастью и, вдруг задрав в небо заднюю ногу и изогнув длинную шею, стал вылизывать себе под хвостом.

Исман театрально схватился за сердце.

— Всё, что я делал, было только для твоего блага! Для твоего развития! — он потянулся к Розе, но не смог достать, не отпустив руки от шара.

Переключив внимание на Исмана, я отвела взгляд от стены, а через миг никакого дракона там уже не было.

— Я знала, что ты найдёшь способ вернуться за талисманом, — в голосе Розы появилась угроза, он завибрировал. — Теперь я уже не та юная девочка, которая ловила каждое твоё слово, у меня было время осознать… Когда я пришла к Месту Силы и зарядила талисман, я встретила отца. Он садился в лодку к Перевозчику, чтобы уйти на другую сторону. Ты отравил отца тоже для моего развития?!

— Дорогая, Назар всё неверно понял, — залопотал Исман, — это недоразумение, я никогда не сделал бы ничего, что могло бы огорчить тебя!

— Это я всё неверно поняла, когда поверила в твою любовь, что такой, как ты, способен любить! Отец ведь предостерегал меня… А тебе всегда был нужен лишь мой магический дар, чтобы было кому принести талисман после того, как ты избавишься от отца!

Она гневно выкрикивала обвинения, и её рот вдруг стал растягиваться и деформироваться. Исман отшатнулся.

— Ты думала только о ерунде, витала в облаках, тебя ничего не интересовало, кроме твоих роз! — воскликнул он. — И тебе было наплевать на то, как важна для меня магия!

— Магия! Как вы надоели со своей магией! А мне важны были просто муж и просто отец!

Она топнула ногой, и вдруг её волосы стали удлиняться, завиваться плетьми, на которых набухали почки, вылезали листья и из бутонов распускались розы. Лицо скрылось под ними. Тело утончалось, росло, руки обратились ветвями, и из пальцев хлынули отростки. Исман завизжал, когда колючие лианы обвили его, сжали, как удавы, а острые шипы впились в нарисованное тело. Он надсадно кричал, а они разрывали его на лоскуты и всасывали в себя. Ещё миг, и он полностью потонул под цветами и листьями и замолк. Роза встряхнула руками, плети опали на землю, и вновь перед нами стояла миловидная девушка с грустными глазами. Она подошла к нам.

— Вам рано уходить навсегда, — промолвила она. — Как и мне. Перевозчик подождёт. Я больше не могу вернуться в мир материи, но я смогу жить в магическом мире… Свободной.

Роза подошла к механизму, обернулась к нам, сложив пальцы в щепотку. Защёлки ремней на руках клацнули и раскрылись. Она щёлкнула чем-то на механизме, потом перевела вверх рычажок. Изнанка замерцала, я в последний раз увидела сосредоточенное лицо девушки, и пространство заполонил оранжевый вечерний свет солнца. Мы вернулись в реальность.

***

По мне будто пробежал табун лошадей. Не с первого раза я смогла выдернуть левую руку из паза на подставке шара, потом попыталась встать. Мешком свалилась с койки и, позвякивая об пол привязанной к ладони решёткой, на четвереньках поползла к Иорвету.

— Яна… — услышала я его голос. Он пытался сесть.

— Мы слишком долго были на изнанке, — прохрипела я, подтянулась к нему и, обняв, прижалась щекой к груди.

Он положил руку мне на голову, и я поняла, что через миг так и усну под тёплой ладонью, накрывшей ухо.

— Стилет… — прошептал он. Приподнялся и потянулся к сапогу.

Я сползла на пол. Около механизма громоздилась куча завядших сухих плетей вьющейся розы.

— Рэя! — воскликнула я.

— Дай руку, — Иорвет освободился и срезал верёвки, удерживающие мою ладонь на решётке.

— Надо встать, — я оперлась об его кушетку, поднялась. Голова кружилась, а колени подгибались.

Цепляясь друг за дружку, мы разогнулись и, как старые развалины, под руку направились в сторону ворот.

***