Очень долгое путешествие, или Инь и Ян. Сердце Мира (СИ)

— Дело в том, что… — он замолчал и повернулся ко мне. — Могу ли я спросить у госпожи ведьмачки, когда вы собираетесь в путь?

— Завтра, — ответила я. — Или послезавтра. Мы хотим найти попутный караван.

— Дело в том, что успех моего задания может быть тесно связан с целью вашего путешествия…

— Не мог бы ты говорить прямо? — перебил его Иорвет.

— Дело в том, что… Я хочу сказать — не теряйте надежды! Если ваш брат, Исенгрим, — он подчеркнул голосом имя и прямо поглядел Иорвету в лицо. — Если ваш брат жив, то он находится в Стране Озёр.

— Откуда ты знаешь, как его зовут?! — воскликнул эльф.

— Я знаю не только это, но не имел возможности поговорить с вами до того, как выполню поручение. И только узнав, что вы уходите, решился.

— И как это связано с твоим заданием? — раздражённо спросила Тэя.

— Я простой алхимик, госпожа, — Исман потупил очи, — книга чародеев не открылась мне. Но я подумал, что, возможно, та, кто смогла пройти сквозь камни на перевале и освободила Мать-Хранительницу… Возможно, она сможет нам помочь.

Тэя задумчиво смотрела на него. Подавшись вперёд, Иорвет сверлил взглядом.

— Мне нелегко это говорить, признавать свою несостоятельность, — продолжил Исман, обращаясь к эльфу. — И если вы поможете мне избежать позора, я готов проводить вас.

Повисло молчание. Серж вернулся к гитаре.

— Завтра! — воскликнула Тэя. — Я не желаю сейчас говорить о делах!

— Завтра, — эхом отозвался Иорвет. — Завтра ты расскажешь мне всё, что знаешь.

Пальцы Сержа ударили по струнам, и я забыла про Исмана и Исенгрима, погрузилась в музыку и снова смотрела на Иорвета. Мне нечего было скрывать, я видела, что он знал обо всём и так. А он смотрел, будто ему нечего было скрывать тоже, будто всё было давным-давно понятно и обговорено.

— Сейчас будет песня про аиста, — за спиной Тэи ко мне перегнулась Лея. — Она всегда последняя. Про потерянную родину.

Она прижала руки к груди и развернулась обратно к сцене. А мы слушали и глядели в глаза друг другу, и взгляды падали на губы и возвращались, и, опьяненная музыкой и вином, я знала точно, что вот она — любовь, наконец-то всё стало легко и понятно, и песня уносила в прекрасное далёко. Овации поглотили зал, и ашики, коротко поклонившись, ушли. На сцену выплыли танцоры и танцовщицы, а за их спинами расселись музыканты. Грянула музыка, танцующие синхронно двигались, темп нарастал, барабаны отбивали бодрый ритм.

— Пойдём отсюда? — наклонившись ко мне и прикоснувшись ладонью к руке, в которой я держала бокал, спросил Иорвет.

Та магия между нами, которая возникла от песен Сержа, никуда не исчезла, а прикосновение было таким простым и вместе с тем интимным… Я кивнула, мы пробрались сквозь толпу к лестнице на крышу и шли неловко, не глядя друг на друга, и было ясно, что сейчас произойдёт нечто важное.

В комнате Иорвет подошёл к столику около своей половины кровати, снял перевязь с ножом, зажёг фонарь и присел на постель. Снизу приглушённо бухала музыка, а мы молчали, глядя друг на друга. Молчание затягивалось, я опустилась на свою половину кровати и, растянувшись, засмотрелась в ночное небо — я не собиралась первой прерывать эту неловкую паузу. Вал между нами рассыпался, Иорвет отпихнул подушки к ногам и лёг на бок, подперев рукой голову.

— Яна… — наконец, сказал он. — Я хотел поговорить.

— М-м? — я повернулась к нему.

Он был рядом, на расстоянии вытянутой руки, и смотрел на меня.

— В Зеррикании я вроде как твоя собственность, — начал он.

— Что значит «вроде как»? — возмутилась я. — У меня и документ есть.

— И вроде как по их безумным законам это значит, что мы с тобой женаты, — продолжил он.

— И?

Он перевёл взгляд на свою руку, сжавшую одеяло:

— Bloede, это трудно… Но дальше так продолжаться не может… — собравшись с духом, он требовательно и с отчаянной решимостью посмотрел мне в глаза. — Ты можешь ни в чём себе не отказывать.

— Даже так? — я придвинулась к нему, усилием воли заставив себя остановиться там, где он был близко, но ещё не слишком близко. — Совсем ни в чём?

— Ни в чём.

— Совсем-совсем ни в чём? — усомнилась я, ещё не в силах до конца поверить в услышанное.

— Да.

— Но как же твоя клятва, bloede dh’oine и всё такое?

— Моя клятва касается отношений. А ты не можешь быть со мной, потому что любишь другого. Я не могу иметь с тобой настоящих отношений, потому что ты — человек. Всё остальное мы можем. Абсолютно беспроигрышная ситуация. Никаких обязательств.

Щёки загорелись, будто я получила пощёчину.

— Ты хочешь повторить, Aen Seidhe? — вкрадчиво спросила я.

— Повторять.

— Трахаться и дружить?

— Заниматься любовью и дружить.

— Заниматься любовью без любви и дружить?

Уточнение было необходимо.

— Да.

Я откинулась на спину. Звёзды насмешливо переливались и хихикали надо мной, над моей надеждой, над тем, что я поверила, что что-то изменилось, что всё вдруг стало по-другому…

— Заманчивое предложение… — повернувшись к нему, я подняла руку и легонько провела кончиками пальцев по чётко очерченным и таким притягательным губам: — Всегда хотела это сделать…