Очень дорого сердцу (СИ)

— Лен, ты не думаешь, что это слишком быстро? Мы встречаемся от силы три недели. Я даже не уверена, любовь это или просто физическое влечение. Хотя, с другой стороны… Ты знаешь, как были довольны старики? Ба в Демида просто влюбилась, да и деду он по душе пришёлся…

— Ну вот и славно, — подытожила Ленка, — пусть всё идёт своим чередом…

— Так это не я события подгоняю. — Помолчала, решая, говорить дальше или нет. — Лен, а если?..

— Так, стоп! — Городова звонко хлопнула ладонью по столу. — Запрещаю думать о плохом!

[1] Цитата из кинофильма «Любовь и голуби», СССР, 1985 г.

Сон второй. Глава 1

Неделя тянулась до безобразия долго. Редкие, словно зашедшие от скуки, покупатели в магазине, отсутствие возможности видеться с Демидом и установившееся тепло стало непобедимым комбо моего «не хочу», от которого по утрам даже зубы сводило.

С Демидом мы, как и договаривались, болтали каждый вечер. Только теперь, помня Ленки укоряющий взгляд и расценки на исходящие звонки с мобильного, ограничивалась максимум десятью минутами, каждый раз приговаривая «лучше увидеться, чем болтать». Не кривила душой — одних разговоров было мало. Если в прошлый раз, в его поездку в Москву, мы ещё не встречались, и я просто скучала по его обществу, то теперь у меня от его голоса по телефону и фраз «Аленький, хочу поцеловать тебя» внутри словно пружину до упора закручивали. В четверг, когда Демид в очередной раз вступил на скользкую для меня дорожку, я почти рычала в трубку:

— Угомонись, слышишь, прямо сейчас!

— Аль, всё в порядке? — по его тону я поняла, что перегнула, и парень мой явно растерян.

Сделав три глубоких вдоха сказала:

— Дём, у меня от твоих слов внутри всё судорогой сводит и руки трястись начинают. Признавайся, ты меня опоил чем-то? Думать ни о чём не могу, только представляю, как при встрече наброшусь на тебя, и руки твои…

— Угомонись, слышишь! — Демид, повторяя за мной, может и не рычал, но голос у него явно просел. Помолчал, а потом рассмеялся, и от хрипотцы этого смеха у меня побежали мурашки. — Аленький, ты меня пугаешь. Откуда в тебе столько…скрытых ресурсов? — И только дурак бы не понял, что под «ресурсами» он имеет в виду что-то не очень приличное. — Ещё пара фраз и мы перейдём на стадию «секс по телефону» …

— Вот и не звони мне больше! До субботы слышать тебя не хочу! Заберёшь меня с работы в восемь, и поговорим! — Тон у меня может был приказной и строгий, но щёки горели румянцем стыда от того, что сдала с потрохами своё страстное нутро.

— Уговор был до воскресенья. — Слышала, что улыбается, довольный, как кот, перед которым в открытом доступе банка со сливками. Я набрала уже полные лёгкие воздуха, чтобы возмутиться, как услышала: — Шучу. В субботу буду, в лепёшку расшибусь, но приеду к тебе, Аленький. Не перегори до встречи!

Так и ходить бы мне взвинченной до субботнего вечера, если бы не пятничный Ленкин «выход в свет».

Городова поставила мне ультиматум, чтобы я пошла на эту пляжную вечеринку в той злополучной маечке. Я упиралась изо всех сил, доказывая, что выбросила её, хотя кого я пыталась обмануть? Короче, снова чуть до ссоры не дошло. Но на маечку я так и не согласилась, пообещав взамен безропотно надеть то, что Ленка мне сама выберет. Поэтому в пятницу, после работы, наспех перекусив под неодобрительным взглядом бабули, накидав в сумку своих вещей, которые подруга отнесла к категории «может подойти», в девять вечера, как и договаривались, я топталась возле её квартиры. А дальше всё пошло совсем не по сценарию.

И если мне не показалась странным открытая дверь в её квартиры, то полная тишина и темень внутри точно ни о чём хорошем не намекали.

— Лен? — позвала я, пока разувалась и сбрасывала с плеча сумку с вещами.

Ни звука. Жутко стало мгновенно, даже руки похолодели. Если бы фоном шла леденящая кровь музыка, мои метания по чужой квартире напоминали бы кадры из фильмов Хичкока. Нашла я Ленку на кухне: она лежала на полу, свернувшись калачиком, а из одежды на ней были джинсы и лифчик. На меня накатила паника. Я дёрнулась было к ней, потом обратно в коридор, к выключателю. Свет на мгновение ослепил меня, но Ленка даже не шелохнулась, просто лежала с закрытыми глазами.

— Лена, слышишь меня? — села перед ней на колени, потрогала за холодное плечо, не зная, что делать дальше.

Она всхлипнула, а я была рада даже такому действию с её стороны.

— Поднимайся с пола, ты замёрзла вся, — говоила спокойно, хотя саму внутри всю трясло от паники.

Что, чёрт возьми, здесь произошло?! У меня, наконец, получилось оторвать её от пола, Городова не сопротивлялась, но и не помогала. Усадила её, убрала с лица волосы, открывая взору опухшее от слёз лицо с уже засохшими разводами туши на щеках. Ленка открыла глаза. Смотрела на меня не моргая, взгляд сфокусированный, осознанный, но потухший, какой-то затравленный.

— Алька, — сипло сказала она и слеза, размером с горошину выкатилась из её левого глаза.