Очень дорого сердцу (СИ)

Я в задумчивости остановилась возле Марины, которая прямо подскочила на стуле от неожиданности.

— Фу ты, Алька, напугала. Чего подкрадываешься? Я ещё от утреннего прихода Мадам не отошла, на нервах вся.

— А вот и я, — радостно сообщила Оля, вываливая на прилавок с ремнями и перчатками свой «улов».

Девочки с комментариями разбирали косметику, а я стушевалась от их напора.

— Вот что, заботливые мои. Я иду либо так, либо вообще не иду. Ни к чему вся эта показуха.

— Я конечно не мужик, — окинула меня взглядом Марина, — но, если бы со мной пошла пить кофе такая бледная мышь как ты, посчитал бы это оскорблением. Видно же, что ты усилий не прикладывала никаких, в чём была, в том и пошла, даже губы не удосужилась накрасить. Чистой воды неуважение к приглашающей стороне.

Оля быстро-быстро закивала головой, показывая, что согласна с каждым словом Марины:

— Переодеться не можешь, так хоть с лицом разберись.

Вздохнула. Эх, они ж не отстанут. Перед моими глазами предстал целый ряд помад, из которых, недолго думая, выбрала самую бледную по тону из предложенных. Пока я накладывала слой помады на свои губы, Маринка выдала:

— Кстати, вчера у Юльки в отделе привоз был. Юбочка от MaxMara на твой тощий…

— Марина! — возмутилась Оля.

— Ну хорошо… на твою стройную фигуру есть — просто отпад. Может, наденешь?

— Мне почку продать, чтобы эту юбку купить? — огрызнулась я на Маринку

— Я Юльку приболтаю, так даст, на вечер. Этикеточку аккуратно спрячешь, а завтра вернёшь…

— Марин, сбрендила?! — теперь была моя очередь возмущаться. — Я в ней сесть не смогу, не то что есть, зная, сколько она стоит.

— Ну, как знаешь.

Ажиотаж вокруг меня утих так же стремительно, как и возник: Маринка пошла собираться домой, Оля побежала помады раздавать, оставив мне на вечер одну, выбранную ранее, со словами: «Это моя, завтра отдашь». Я разгладила юбку, словно она могла стать от этого лучше, хотела расплести тугой узел волос, но лишь глубоко вздохнула, вспомнив диалог из юмористического шоу «Красоту ничем не испортишь! — Так то ж красоту, Люся!» и накинула на плечо ремешок сумки.

— Дай-ка, взгляну на тебя.

Оказывается, Марина еще не ушла, а ждала меня. Одобряющая улыбка нарисовалась на её лице, и мы вместе вышли из магазина.

Улица встретила меня лёгкой прохладой. Усталое солнце медленно клонилось к горизонту, радуя молодую зелень деревьев остывающими лучами. После целого дня в помещении воздух на улице казался необычайно свежим, хотя, о какой свежести может идти речь в центре города?

— Алевтин, я побежала. Завтра всё подробно расскажешь. И помни, это всего лишь кофе.

Я кивнула Маринке на прощание и оглянулась. Напротив магазина, под раскидистой липой стоял Демид, который первым шагнул мне навстречу.

— Привет.

— Привет. Давно ждешь?

— Нет, подошёл несколько минут назад. Ну что, за знакомство по чашечке?

В голове был полный сумбур и, чтобы не выглядеть в глазах нового знакомого растерянной дурочкой, нарочито равнодушно спросила:

— Куда пойдем?

— Недалеко от остановки есть небольшое кафе, может туда?

Мы зашагали рядом, беседа прервалась, я принялась незаметно рассматривать своего спутника: всё тот же деловой костюм, что и утром, но он выглядел таким свежим, словно не было целого рабочего дня. Демид остановился на несколько секунд только возле дороги и, осмотревшись, сказал:

— Пойдем, машин нет.

Хотя фраза была сказана спокойно, это была скорее команда, чем приглашение. Но я была рада, что решение приняли за меня, и засеменила следом, пытаясь не отставать от мужчины ни на шаг. Он через плечо наблюдал за моим передвижением.

— Не люблю перекрёстков без светофоров, — объяснила я своё поведение, — теряюсь при виде потоков машин.

— Значит, ты умеешь хорошо маскировать свою растерянность, — но, заметив непонимание на моем лице, добавил: — Утром ты умудрилась перебежать эту же самую дорогу буквально в считанные секунды, хотя машин было не меньше.

— Это уникальный случай — засмеялась я. — Сегодня утром я даже не думала о машинах, я знала одно: если опоздаю, то потеряю работу.

— Спасибо, что разъяснила. Теперь мне не придется всю оставшуюся жизнь мучится от вопроса: «Чем же я тебя напугал?»

Так, перешучиваясь, мы подошли к кафе, которое было действительно небольшим, но очень уютным. Ощущение уюта создавали картины, развешенные по стенам, большинство из которых были написаны в теплых солнечных тонах. От приятного созерцания меня отвлек Демид:

— Что будешь пить?

Из всего кофейного многообразия я выбрала гляссе.

— Я сделаю заказ, а ты определись со столиком.

Кивнув в ответ, я стала пробираться к столу, на который обратила внимание с самого начала. Он располагался в самом дальнем углу, но не это привлекло меня. На стене, к которой примыкал стол, висела копия картины «Подсолнухи» Ван Гога. Вот и сейчас, устроившись за столиком, я рассматривала ее словно впервые видела. Цветы на картине, не изысканные и редкие, но излучали чистый солнечный свет и казались такими живыми, что хотелось протянуть руку и ощутить бархатистость их лепестков.