Очень драконий Новый Год (СИ)

Распахнув глаза, я уставилась на одутловатую человеческую женщину средних лет, с приплюснутым лицом и мелкими, близко посаженными глазками. Коричневый казёный костюм, который был в ходу у детской службы много лет назад, делал её похожей на кучку экскрементов.

— Ну здравствуй, — сказала я ей с усмешкой.

Она презрительно скривила губы и одарила меня пренебрежительным взглядом:

— Тебе следовало бы быть повежливее, девочка… Но это не твоя вина, конечно, — тон тётки стал лживо-сочувствующим, проникновенным. — Ты просто такой родилась, бедняжка. А ещё и с такой матерью…

Я прищурилась. В других обстоятельствах не стала бы подкармливать эту тварь эмоциями, но тут — сами обстоятельства велели. Так что я позволила памяти проигрываться у меня в голове, пробуждать старые эмоции. Кушай, тварь… кушай...

— А что с мамой? — спросила маленькая девочка с моим лицом. Она выглядела лет на пять человеческих лет, сидела сжавшись и смотрела на тётку испуганно. — Куда те мужчины её увели? Они пришли с папой… Где папа?!

— Твоя мать была чудовищем, — сказала тётка. — И получила по заслугам. Из-за неё ты родилась… такой. И твой отец не хочет иметь с этим дела.

— Мама хорошая...

— Ложь, — в глазах тётки заблестела отголосками ментальная магия, подавляя волю. — Ты же обещала мне быть хорошей. Так зачем ты лжёшь?

— Но…

— Хочешь, чтобы я ещё на сутки закрыла тебя в той комнате?

Она-я помотала головой, глотая слёзы.

— Будешь и дальше врать? Знаешь, что бывает с плохими девочками, когда они врут? Ты правда хочешь узнать?

— Я…

— Ты должна сказать людям из столицы правду. Ты должна сказать, что твоя мать была убийцей и ела людей.

— Это ложь! — девочку крупно трясло.

— Это правда, — отрезала тётка. — Именно потому твой отец отдал вас сюда. Или думаешь, он отказался бы от вас просто так?!

— Я… я… я хочу домой… я хочу к папе…

— Если ты будешь хорошей девочкой и скажешь людям из столицы, что твоя мама была плохой — папа заберёт тебя. Если нет… зачем ему дочь-лгунья? Ты никому не будешь нужна!

Я задумчиво наблюдала, как воспоминание обретает всё большую чёткость и плотность. Мне больше не нужно было его подпитывать: ребята в аудитории справлялись без меня. Кто-то сочувствовал, кто-то злился. Думаю, были и те, кто внутренне поддерживал тётку. Кого не было, так это равнодушных.

Я посмотрела на ребят. У Бади слёзы на щеках, у Или глаза сверкают холодной яростью, Рой сидит нахмуренный и грустный… а у Дина вообще на лице такое написано, что я даже анализировать не хочу… И все эти эмоции текли ручейком к голодной твари, напитывая её всё больше.

Неудивительно, что эскалация произошла очень быстро. Воспоминание дрогнуло, будто картинка сменилась — и вот уже девочка, всё меньше на самом деле напоминающая маленькую меня, смотрит в упор на Дина.

Всё правильно: оно почуяло самого эмоционально вовлечённого, а значит — уязвимого.

— Помоги мне, — сказала она жалобно. — Ты что, как они? Ты тоже будешь просто смотреть?!

Была у меня надежда, что дракону хватит ума самоустраниться...

— Я ничего не могу сделать, — пробормотал он хрипло.

Нет, не хватило.

— Можешь! — тварь жирела прямо на глазах. — Помоги мне. Убей её. Развей. Ну же! Пожалуйста… Не оставляй меня… Не оставляй меня одну…

— Не стоит, — Михеш не зря считался лучшим студентом у Вората. Он положил дракону руку на локоть и заговорил серьёзным, уверенным тоном.

Молодец, парень. Хороший лекарь душ получится. Жаль только, что пытаться остановить прущего напролом дракона — дело гиблое. Разве что другой дракон бы справился. Вон как Или привстал… но не успел: магия Дина разнесла тётку в клочья.

И ещё больше напитала воспоминание силой, разумеется. Что укрепило и так весьма плотную связь между ними.

— Спаси меня, — прошептала девочка, протягивая ручки.

Дин, как притянутый, шагнул вперёд.

Ну понятно, этот зачёта точно не получит… Я задумчиво посмотрела на остальных.

Михеш явно прикидывал, как скрутить дракона каким-нибудь заклинанием для успокоения психов.

Оборотница смотрела на всё происходящее круглыми глазами и не знала, что предпринять.

Бадина… хм. А что, вполне себе молодец — чары, развеивающие ментальные конструкции, так и пляшут в руках. Тут, конечно, уже не подействует (ей банально силёнок и скорости не хватит), но за саму попытку зачёт.

Между тем, эскалация твари шла полным ходом. Дин подхватил её на руки, прижал к себе — и она, оскалившись, впилась призрачными клыками в его шею.

Он даже не дёрнулся: уже не чувствовал.

А вот Бадина завизжала и выпустила свои чары. Н-да… а выдержку тебе, милая, всё ещё надо будет тренировать… тварь увернулась, прячась за Дином. Чары прошли по касательной и по сути не навредили ей. Только разозлили.

— Они хотят меня убить, — захныкала она, пряча лицо у него на груди. — Защити меня… убей их. Убей их всех!

Краем глаза я отметила, как вскочили с места Или с Роем, и сделала быстрый знак рукой. Мол, не влазьте, ребята. Уже почти всё.

Михеш, умненький мальчик, швырнул проясняющим разум плетением, причём — в Дина.

— Она играет вами! — сказал он жёстко. — Стойте, ну!