Очень драконий отбор

— Мы пришли к предварительной договорённости, — сказал Радужный.  Я заметила, что он смотрит на меня как-то иначе, будто впервые видит. Возможно, так оно в какой-то степени и было: сомневаюсь, что до сего момента он замечал меня всерьёз. Что, впрочем, всего лишь закономерно. — Подробности нужно будет утрясти. Но, разумеется, госпожа Дорлина переедет в радужное крыло Дворца. 

Ага. То есть, они всё же не хотят делать всё по-умному. 

— Разумеется, вы сможете увидеться с ней, — добавил он вдруг. — В любое время. И лично убедиться, что она в порядке. Как я понял, это… может быть важным для вас. Также, если необходима какая-то компенсация для вас лично…

О, и до этого дошли. Вот теперь можно со стопроцентной реалистичностью ощутить себя бордельной маман. Хоть плачь! 

С другой стороны, тут я всё же несправедлива. И, судя по всему, Радужный совершенно искренне делает такое предложение, надеясь понравиться. И соблюсти приличия. Как это ни смешно звучит, а драконы — странноватые создания, некоторым образом помешанные на своих сокровищницах. 

Это, если разобраться, делает их похожими на некоторых людей. 

— Что же, спасибо, — я мило улыбнулась. — Приму ваше предложение.  Но в качестве компенсации попрошу не о деньгах, а об услуге. 

Он нахмурился, явно уже воображая себе всякие ужасы. Даже не хотелось разочаровывать беднягу, но…

— Не забирайте Дору так резко. 

Он явственно удивился. И вполне предсказуемо начал прикидывать, как бы меня деликатно послать. 

— Это невозможно. Как я могу оставить её у Ртутного Дома? Я молчу о том, что одна из конкурсанток уже была убита. А вас, если верить слухам, едва не подвергли унизительной и болезненной процедуре… О какой надёжности тут может идти речь? Я не готов доверить её такой охране!

Он бросил быстрый взгляд на Кио. Мой дракон слегка поморщился, но возражать не стал: как ни крути, а тут крыть ему нечем.  

— Послушайте, леди, я верю в ваши добрые намерения. И понимаю беспокойство. Я покажу вам покои, которые будут выделены для молодой госпожи. Уверяю, там будет всё: бассейны, террасы с цветами, внутренний сад и маленький водопад, слуги, сладости… Всё, что только её душа пожелает. 

— Ну да, — вздохнула я. — И всё же я повторю свою просьбу: повремените с этим. Хотя бы несколько дней. 

Его лицо стало ещё жестче.

— Вы понимаете обстоятельства моей потенциальной пары, леди? Она ограничена во времени. И я не собираюсь рисковать её жизнью…

Конечно, к этому мы тоже должны были прийти. 

— Послушайте, — я вдохнула поглубже, — я понимаю, что вы хотите сказать. Но вы нравитесь Доре — в глубине души. И у неё есть ещё немного времени, так что это всё можно провернуть… мягче. Без насилия. 

Радужный от меня даже отшатнулся. На его лице возникло какое-то очень сложное выражение.

— Какое насилие? Вы совершенно спятили?!

Признаться, его реакция мне понравилась. Но проблемы это не снимало, конечно. 

— А как вы собираетесь это обыграть? Просто прийти и сказать: давай проверимся? 

Он недоуменно нахмурился: 

— Но рано или поздно…

— Понятное дело, — усмехнулась я.  — Но ей всё ещё восемнадцать. И она всё ещё полна сомнений. И страхов. 

— Я слышал. Но это же абсурд, вы же понимаете! Паре невозможно изменить — как минимум, без её ведома и согласия. Никто не посмеет её оскорблять, никогда. Все её страхи надуманы! При этом она, разумеется, получит все привилегии, положенные моей паре. Хочет она спасать девушек, попавших в сложную ситуацию? Откроем приют имени её. Хочет остановить голод? Это сложнее, конечно, но для её родного края — вполне осуществимо. Ради такого дела я даже выкуплю эту деревеньку полностью, построю там магпромышленный комплекс… 

— И именно это вы собираетесь ей сказать?

— Да. А разве не это она хочет услышать?

Ситуация.

— Тут сложно. Видите ли, она хочет любви. 

— Что за бред? Мы и так — истинная пара. Это подразумевает любовь! По умолчанию. 

— Возможно. Но видите ли… я, некоторым образом, её крё… отвечаю за неё. И хочу, чтобы она была счастлива. А она хочет сказки, как и почти любая девушка в свои восемнадцать. Не хотела бы — не стала бы искать суженого. Понимаете? И я хочу устроить ей эту сказку. Потому что иначе, боюсь, эта ситуация обернётся жестокой, мерзкой реальностью. 

Пару мгновений Радужный задумчиво смотрел на меня, будто взвешивал нечто в уме. 

— Признаюсь честно, — сказал он в итоге, — мне не совсем понятны проблемы такого типа. Мне просто не приходилось с ними сталкиваться раньше. Но я где-то читал, что в силу культурных особенностей люди сакрализируют половой акт. Особенно — женщины. Издержки патриархального строя. Любовь… тут, признаться, ещё сложнее. Хотя я могу поискать литературу на эту тему, да… 

Я начала подозревать неладное. 

— А как вы обычно выбираете любовниц? Понимаю, вопрос бестактный, но…