Очень древнее зло

— Я постараюсь, — вполне искренне ответила демоница. — Я… очень постараюсь.

Её пальцы скользнули меж моих. И оплели. И руки сцепились. И… и если она дернет, я окажусь в круге. Действительно глупая.

— Закрой глаза.

Я подчинилась. Если уж верить, то до конца. И да, это не слишком умно. Но вера с умом плохо сочетается.

Ничего не происходит.

Сперва.

И я слышу, как что-то выясняют принцессы… а Светозарный, кажется, пытается успокоить их. И не только он.

Слышу…

Как ругается Ксандр. С кем?

Не важно.

И дракон устроился на крыше. Надо же, я слышу и дракона… он цепляется когтями, оттого раздается протяжный мерзкий скрежет. И от него ноют зубы. Крыша похрустывает, все-таки ей тысячи лет.

Не то.

И…

…ты отдохнула? Осталось немного, — он так поразительно похож на Ричарда, что в первое мгновенье мне кажется, что именно Ричарда и вижу.

Но…

Белая тога. Сандалии на голых ногах. Плащ пурпурный с золотой каймой. И венец из золотого же лавра. Как будто постановка про Древний Рим.

Только…

Глаза у него желтые. С вертикальными зрачками. И улыбка… Ричард никогда не улыбался так холодно. А она не видит.

— Конечно, — демоница тут же, за моим плечом. — Я ведь ему верила.

Да. Вера и… разум.

Она поднимается, та, бледнокожая девушка с большим животом. Видно, что она и вправду устала. Её кожу покрывают бисеренки пота, которые почти размывают сложные узоры.

— Это ритуальные, — поясняет демоница. — Он объявил меня женой перед народом. Обычно этого хватало, но он пожелал соединиться кровью и силой. Один очень древний ритуал. А это уже требовало иной подготовки. Вот и рисовали знаки.

На ней.

— А…

— И на нем.

Он поддерживал демоницу так бережно, что я почти поверила в эту заботу.

— Я знаю, что он тебя предал, — я качаю головой. Я не хочу смотреть про давнее прошлое. Мне бы понять, что с Ричардом.

— Все началось тогда, — серьезно сказала демоница.

В зале.

В том зале, где еще не рос шиповник. Зато каменная звезда, заключенная в два круга, уже имелась. Она сияла все тем же золотом. Любят они золото.

— Золото хорошо проводит силу. Вот его и использовали, — демоница не отставала от меня. — Это Печать Призыва. Видишь? В алых тогах. Советники из числа приближенных. Дюжина. Он сказал, что это нужно, чтобы наша связь точно закрепилась. Что я сильна, и он тоже, а потому одного скрепляющего не хватит. Что ритуал очень древний.

На лице мужчины тоже рисовали узоры.

Кистью.

И золотом. Он стоял, держа девушку за руки. Смотрел.

— Он… беспокоится, — девушка положила руку на живот. — Пожалуй, наш сын сегодня появится на свет.

— Чудесно! — губы мужчины дрогнули. — Это будет замечательно. Но нам надо поспешить. Сын должен родиться в законном браке, чтобы ни у кого и тени сомнений не возникло. Ты ведь знаешь, как это бывает.

— Я… так его любила.

— А демоны могут любить?

— Ты тоже демон. Себя спроси.

— Я… человек.

— Разве? У людей не бывает рогов. И хвоста. И крыльев.

— Я… просто взяла часть чужой силы. Так мне сказал Лассар.

— Он приходил ко мне. Однажды. Предлагал увезти. Спрятать. От отца и остальных. Уговаривал даже… он что-то подозревал.

Но подозрений оказалось недостаточно, чтобы спасти.

— А я отказалась. Я решила, что он готовит мятеж. И пригрозила пожаловаться отцу. И даже пожаловалась. Отец тогда очень рассердился. Но Лассара любили. В армии. Люди. Измененные — нет, но их никогда не было много. Отец сказал, что решит проблему. Не успел.

Счастье-то какое.

Рисунок меняет лицо. Оно… становится чужим.

— Я человек, — упрямо повторяю, глядя на то, как такой родной и в то же время чужой мужчина ведет женщину в центр круга, туда, где сходятся лучи звезды. Он что-то говорит ей, тихо, так, что слов не разобрать. А мне хочется крикнуть.

Сказать, чтобы остановился.

И ей, что нельзя верить.

— И ты человек. Если захочешь, — истина, она всегда где-то да рядом. — Ты сама решаешь, кто ты… в тебе тоже и кровь демонов, и сила, но ты ведь не перестала быть человеком!

— Ты уверена? Или просто надеешься?

— Наверное, надеюсь.

Мужчина берет в ладони лицо женщины. Прикасается очень осторожно, боясь нарушить вязь узора. Он склоняется, касаясь губами губ. И отстраняется.

— Все будет хорошо, — его улыбка полна очарования. А глаза все еще холодны.

Желтые глаза.

Пустые.

— Сейчас он скажет, что я — его душа. И сердце. И что без меня он не мыслит жизни. Не стоит верить мужчинам, которые много говорят. Особенно, если говорят то, что ты хочешь услышать.

Тот, с золотым лицом, послушно повторяет слова.

— И вообще верить мужчинам. Женщинам, впрочем, тоже.

Она замолкает.

Я же смотрю.

Вот женщина и мужчина становятся в центре круга. Они держатся за руки. И смотрят друг на друга. А на лучах звезды встают те, другие, в алых тогах. И кто-то начинает песню.

Или…

Речитатив.

Слова цепляются за слова. И узор их завораживает. Вспыхивают огни на жаровнях. Поднимается белесый дым, соединяясь с другим. И ложится на пол, расползается по выбитым в камне дорожкам.

— Сейчас…

В руке мужчины появляется клинок. И женщина доверчиво протягивает ладонь.

— Мы должны были смешать кровь, — сказала демоница.