Очень древнее зло

И содрогнувшись всем телом, заскрежетав прежалобно, корабль повернул к берегу. Или к тому, что могло условно считаться берегом. А слева черную гладь воды вспорола змеиная спина.

— Этот покрупнее будет, — заметил Лассар. — Признаться, думал, что они вымерли.

— Это мы тут сейчас вымрем, — ворчание дэра Гроббе вдохновляло, правда не понять, то ли на подвиг, то ли на подловатое желание спрятаться от этого самого подвига. — Если дальше будем языками чесать.

— Мать, мать, мать… — поддержал попугай и, встрепенувшись, добавил. — Акулу тебе в…

Глава 11. Где принцессы пересчитывают друг друга

«И увидал тогда странствующий рыцарь стену из колючего шиповника. Плотные ветви переплелись друг с другом, выставив длинные шипы. Средь них виднелись цветы — алые и белые. И белые были белы, а алые — окрашены кровью малых пташек, что пытались свить в стене сей гнезда. Тогда-то и понял рыцарь, что не простая эта стена, но зачарованная. И воздел он к небесам меч свой, и взмолился».

Сказ о подвигах странствующего рыцаря и спящей ведьме.

Мудрослава осматривалась. Чувствовала она себя… да странно, честно говоря, чувствовала. Следовало бы в слезы удариться или там в панику. Это же нормально, паниковать, когда на тебя ведьма нападает, а потом в зеркало утаскивает.

И оказываешься ты не где-нибудь, а в месте, некогда виденном.

Нехорошем таком месте.

Главное, с полным осознанием, что выбраться будет непросто. Если вообще получится. Только почему-то не было ни страха, ни слез, которые пришлось бы сдерживать, но лишь одно любопытство.

И не только у нее.

Яр вон весь извелся. Сидит, шею тянет, головой крутит, кончик косы в рот засунул и грызет.

— Она у тебя вообще нормальная? — шепотом поинтересовалась Летиция Ладхемская, разглядывая грязные ноги. Шелковый чулок на левой съехал, а на правой — порвался, причем на колене. И из дыры выглядывало это самое колено, которое, если подумать, мало чем отличалось от собственного, Мудрославы.

— Местами, — честно ответила Слава. — Это просто… удивление.

— А… — Летиция вздохнула и юбку одернула.

Огляделась.

А чего глядеть? Двор. Похожий на тот, в котором Мудрослава уже была, пусть даже в драконьем обличье. Может быть даже тот же самый. Вон, кусок какой-то стены высится.

Но пахнет от воды иначе.

И вообще… драконом смотреть — одно, человеком — другое.

— Куда она подевалась? — Брунгильда уже трижды обошла двор по кругу. И на улицу высовывалась. И даже кричать пробовала, но почему-то на крик откликнулись где-то там, в сплетениях улиц, не голосом, но жутковатым воем.

— Ушла, — спокойно ответила Летиция, снимая тряпки. Ноги под ними оказались грязными.

— Чушь.

— Нет. Если подумать, это все объясняет.

— Что объясняет? — секира уперлась древком в землю. А Брунгильда нависла. Рядом с хрупкою ладхемкой она казалась совсем уж огромной.

— Она была. С нами. У ворот. Так?

— Так.

— Потом мы решили идти. И шли. Так?

— Да.

— Вместе?

— Я тебе сейчас затрещину отвешу.

— Знаешь, тебе стоит поработать над манерами, — Летиция пошевелила пальчиками. А Мудрослава вздохнула. Вот только поругаться им еще осталось.

— Мы шли вместе, — Мудрослава старалась говорить спокойно. — Не бежали. Напротив, у Летиции ноги…

— Неужели, — не удержалась островитянка. — Как удивительно!

Летиция слегка покраснела.

— Я имею в виду, что отстать при всем желании было бы сложно, — примирительно продолжила Мудрослава. — Мы то и дело останавливались. Оглядывались. На нас никто не нападал… стало быть, она просто ушла.

— Или попала в ловушку.

— Мы бы заметили, — впрочем, Летиция сказала это несколько неуверенно. И почесала кончик носа. — Если бы она была мертвой, я бы точно сказала от чего она умерла, но…

— Погоди, — Брунгильда уставилась на секиру. — А есть вещи? Её? Какие-нибудь? Просто… не совсем может и выйти, но…

Летиция задумалась, но покачала головой.

— Нет. Извини.

За что тут извиняться.

— И у меня, — вынуждена была признать Мудрослава. — И вообще…

— Надо возвращаться, — Брунгильда решительно забросила секиру на плечо. — Если с ней что-то случилось, то… нехорошо бросать.

И это было правдой.

Нехорошо.

— Погоди… — Ариция упала на грязную траву. Если эти бурые стебли можно назвать травой. — Во-первых, дело к вечеру, а стало быть, бродить по улицам — это не самое разумное.

И она тоже была права.

— Наоборот, нам бы в дом заглянуть.

Летицию передернуло.

— Там умерли, — сказала она. — Тут… везде умерли. Умирали. И…

— И мы тоже умрем, — Ариция отрезала жестко. — Если будем торчать тут. Я не знаю, что вообще здесь водится, но… но вот что-то подсказывает, что будет оно голодным. А Слава до дракона так и не дозвалась.