Очень грязная свадьба (ЛП)

— Я пытался помочь, — вступает Колтер. — Скажи ей, что она не может контролировать всё.

— Что? — возмущаюсь я и смотрю на него. — Я не пытаюсь всё контролировать. Ну, некоторые вещи. Я прекрасно справляюсь со всем сама. Всего лишь двести гостей. Мы сделаем всё скромно, сдержанно.

Элла качает головой:

— Позвольте мне вызвать сюда своего планировщика.

— Твой свадебный организатор не бросится немедленно в самолёт, лишь бы прилететь сюда, — говорю я.

— Это мы ещё посмотрим, — отзывается Элла, печатая что-то в телефоне.

Но моя решимость даёт трещину. Я слишком устала.

— Из компании по аренде шатров позвонили и объяснили, что произошла ошибка, — признаюсь я, тяжело вздыхая. — Один из сотрудников допустил неточность в планировании, и теперь у нас нет ни шатров, ни обогревателей. Поэтому каждый, кто теперь придёт на свадьбу в канун Рождества, предпочтёт уйти за покупками или заняться собственными праздничными традициями, чем мёрзнуть тут. Буквально, — выговорившись, я делаю глубокий вдох. Элла и Колтер смотрят на меня. — Поэтому, возможно, некая помощь не повредит.

Элла улыбается и приподнимает свой телефон:

— Ребекка завтра будет здесь.

— Просто так? — спрашиваю я в недоумении.

На планирование встречи по выбору свадебного торта потребовалось больше времени.

— Вот, — говорит Элла. — Решено. Ребекка невероятна в организации всего в последнюю минуту. Не беспокойся об оплате. Я написала ей и объяснила всё вкратце. Она сделает всё на высшем уровне, поверь. О, и ещё одно… Я переехала в одну из спален наверху, поэтому вы переселяетесь в гостевой домик.

Я чувствую, как мои щёки заливает румянец и как они становятся пунцовыми.

— Нас изгоняют?

Колтер фыркает. Элла делает глоток своего зелёного напитка, её глаза сияют.

— Не изгоняют, — отвечает она. — Там намного больше места для вас двоих. И более уединённо.

Роуз всё ещё стоит к нам спиной, и она подозрительно тихая. Она так много раз помешала картошку в кастрюле, что, думаю, та уже превратилась в пюре. Мне, на самом деле, хочется провалиться сквозь землю.

Мой отец, Элла и Роуз поймали нас с Колтером после того, как мы сломали мою детскую кровать?

Умереть можно.

Но Колтер посмеивается:

— Гостевой домик со звукоизоляцией?

— Колтер! — шикаю я.

Роуз наконец-то поворачивается, держа в руке деревянную ложку и выгибая бровь:

— Я припоминаю, как в библиотеке несколько лет назад магическим образом сломалась лестница.

Глаза Эллы расширяются.

— Лестница! — кричит она. — Знаете, есть милая библиотечная сцена в фильме, в котором я играю. Речь там идёт о том, как женщина в возрасте соблазняет младшего…

— Стоп, стоп. Достаточно. Я не собираюсь слушать, как моя мать соблазняет паренька, — перебивает Колтер, посылая мне тот самый взгляд, говорящий «давай выбираться отсюда».

— Я не говорю о соблазнении молодого паренька, — говорит Элла. — Это же просто роль. Но вы, ребятки, подали мне некоторые идеи, как нужно это воплотить в жизнь. И ещё… Вы делали это, упираясь в лестницу, или же ты была нагнута над…

— Ты действительно спрашиваешь, в какой позиции мы занимались сексом, Элла? — уточняет Колтер.

— Кухня стала местом семейного сбора? — осведомляется мой отец, входя в комнату, и я соскальзываю со стула, используя этот момент, чтобы улизнуть отсюда. — Что я пропустил?

— Ничего! — заявляем мы с Колтером одновременно.

— Нам пора уходить, — сообщает Колтер.

— Я говорила о фильме, в котором снимаюсь. А они давали мне советы насчёт эпизода с той лестницей, где я…

— И на этом мы вас покидаем, — повторяет Колтер.

***

Мы четверо — я, Колтер, мой отец и Элла — впервые сидим вместе за обеденным столом с того самого лета. Тишина оглушает, становится как-то неуютно, воспоминаниями я возвращаюсь на тот ужин несколько лет назад.

— Повседневная, — говорит мой отец. — Повседневная, но… соответствующая, — бубнит он уже двадцать минут, раздавая всем указания насчёт завтрашнего завтрака, летнего начала его предвыборной кампании.