Очень наглая ведьма

Ежась и тихо ругаясь сквозь зубы, я спустилась к входной двери, лишь в самый последний момент вспомнив, что не помешало бы накинуть халат. Что я, собственно, поспешила сделать, чтобы не шокировать незваного гостя.

А тот все распылялся за дверями, продолжая вопить и грохотать. Звукоизоляция у меня, конечно, в замке неплохая, и крики были едва слышны, но вот нервы у бедной магички ни к черту, особенно если разбудить ее посреди ночи. Так что к двери я пришла уже порядочно разозленная.

– Чего орешь? – грубо поинтересовалась я, пинком распахивая дверь.

Мужичок, по виду деревенщина деревенщиной, еле успел отскочить, чтобы не получить бронированной створкой по носу. Отойдя от первого шока, он во все глаза уставился на меня, явно пытаясь понять, кто я такая.

– А мне бы это… госпожу магичку надобно… – неуверенно проблеял мужичок в ответ на мое требовательное «Ну!».

Я закатила глаза. Не первый уже посетитель путает меня с прислугой. Что поделать, обделили меня Боги ведьмовской внешностью. Белобрысая, сероглазая, нос пуговкой, бледновата, высоковата – по виду от простой крестьянской девки не отличишь.

– Я магичка и есть, – с бесконечным терпением натянула я улыбку. – Так что стряслось-то?

Мужичок снова недоверчиво зыркнул, но, видимо, дело действительно важное, спорить не стал. Вместо этого оглянулся и указал на темный бугор посреди двора:

– Господина моего навь покусала…

Дальше я уже не слушала. Укус навки – это серьезно, надо срочно посмотреть, что там.

Я кинулась к темному бугру, оказавшемуся валявшимся без сознания мужчиной. Перевернула на спину и, увидев синие от многочисленных укусов руки, с ужасом поняла, что здесь явно не одна навка постаралась – десяток минимум.

– Как это произошло? – резко спросила я, добавив во взгляд ведьминского огонька.

Подействовало, мужичок мигом во мне магичку признал, бросился на колени и залепетал:

– Охотились мы, госпожа магичка! Думали, навь мужиков местных утаскивает, а их там целая стая! Да как кинутся на господина, давай кусать! Если б лошади не понесли, вряд ли бы живыми ушли!

История, конечно, вызывает вопросы, но времени разбираться нет, надо господина с того света вытаскивать.

– Помоги, – приказала я, и мы с мужичком потащили бесчувственное тело внутрь.

Господин, кем бы он ни был, оказался весьма тяжелым. Интересно, как его слуга сюда дотащил, да еще живым? Лошадей-то, о которых мужик упоминал, я нигде не увидела. Да и вообще удивительно, как это господин не скончался на месте, ведь одного укуса навки достаточно, чтобы взрослый мужчина на пару недель впал в кому. А тут несколько десятков укусов, а он еще дышит и даже стонать умудряется. Заколдованный, что ли? Но это выясним потом, когда кризисное состояние будет позади.

Мы втащили тело в лабораторию. Приказав мужичку уложить господина на стол, я движением руки отшвырнула технический мусор к стенам, спешно переоделась в рабочую мантию и щелчком зажгла сразу все светильники. Бессонная ночка мне предстоит…

– А теперь вон, – коротко приказала я и на робкие протесты повысила тон: – Гостевая комната по коридору направо, по лестнице на второй этаж, первая слева дверь. И чтоб до утра носу оттуда не показывал, а то за себя не ручаюсь.

И снова полыхнула серебряными огнями из глаз. Мужичок испуганно икнул и рванул прочь. То-то же, нечего магичке в колдовстве-ведовстве мешать.

Я перевернула пострадавшего на спину и осторожно вытерла грязь с его лица. Мужчина, лет тридцати, не старше, с телосложением воина, волевое лицо с благородными чертами исказила гримаса боли. Темно-рыжие, почти красные волосы слиплись от пота. Бронзовые ресницы трепетали, по четко очерченным губам пробегала дрожь. Красив, чертовски красив. И как же в нашу глушь занесло Т’рорского князя? А это был княжич, не иначе – все признаки благородной крови налицо.

Вздохнув, я отогнала дурные предчувствия и поспешила снять с мужчины грязную одежду. Удивительно, что на нем никаких доспехов, лишь пустые ножны да пара спрятанных кинжалов. И это все? Несерьезно, князь, ох как несерьезно вы к своей жизни относитесь, раз охотитесь на нечисть в столь скудном обмундировании. Или же у вас есть на то причины?

Оставив из приличия на раненом одни подштанники, я осмотрела укусы. Больше сорока, большая часть пришлась на ноги, рукам тоже неслабо досталось. Шея, грудь и спина, к счастью, были не задеты, но, демоны меня возьми, почему он еще жив? Он должен был скончаться еще после первого десятка укусов!

Словно опровергая этот неоспоримый факт, князь судорожно дернулся и жалобно, как побитая собака, заскулил. Видимо, навий яд причиняет ему невыносимую боль, потому как обычно такие закаленные воины не позволяют себе подобной слабости. Даже умирают молча.