Очень наглая ведьма

Признаться, вся эта ситуация начала меня откровенно нервировать. Неразбериху с тайнами и загадками я временно запихнула на задворки сознания, чтобы сохранить хоть немного душевного равновесия, но вот так же просто отмахнуться от странностей в поведении Кельтара у меня не получалось. Я не знала, что он выкинет в следующий миг, не знала, чего вообще от него можно ожидать, и поэтому мне было страшно. Страшно, потому что я понимала: я беззащитна. Я ничего не могу противопоставить силе архидемона. Беспомощная ведьма, заигравшаяся во всемогущее колдовство…

— Зови меня Кель, — этот ненормальный не просил, не приказывал, он просто констатировал факт. Теперь я должна называть его так, вот и все.

— И тогда ты станешь хорошим послушным демоном и ляжешь на стол? — уточнила я, решив схитрить.

Люцифель ненадолго задумался и кивнул. Я с облегчением выдохнула.

— Хорошо, Кель, — его лицо озарила счастливая улыбка. Как мало некоторым надо для счастья… — А теперь давай ложись, как обещал, массажисты вот-вот придут.

До стола архидемон так и не дошел. Отвар окончательно сломил нечеловеческий организм в нескольких шагах от цели, и Кельтар, очень опасно взмахнув полотенцем, рухнул на пол. У меня перехватило дыхание, но вроде обошлось — магический зажим держал крепко.

Почесав в затылке, я поняла, что от роли носильщика не отвертеться: отрубившийся красавец пребывал в том самом амебном состоянии, разве что слюни не пускал. А может, и пускал, просто мне с этого ракурса было не разглядеть.

Вроде бы и не сказать, что он толстый или тяжелый, но и эти восемьдесят пять килограммов демоничности явно не по плечу одной конкретной ведьме, балансирующей на грани дистрофичности. Ну ладно, ладно, мои шестьдесят кило далеки от кожи да костей, но по меркам наших краев я довольно тощая дылда. К тому же еще и непривычная к тасканию мужиков на руках.

Я покрутилась вокруг тела, примериваясь, как бы поудобнее взяться, чтобы не потрогать ничего лишнего и при этом иметь хоть какой-нибудь шанс сдвинуть Кельтара с мертвой точки. Конечно, я могла бы применить магию, да только мешали два обстоятельства. Во-первых, русалочий коктейль, при всех своих неоспоримых достоинствах, напрочь лишал возможности контролировать энергию, даже поддержание ментальных щитов было для меня сейчас в тягость. А во-вторых, на территории источников действовал запрет на использование колдовства, введенный, естественно, в рамках безопасности: многие приезжие маги любили побуянить, особенно упившись на радостях от долгожданного отпуска. До введения запрета и наложения специальных подавляющих щитов мне самой не раз приходилось успокаивать особо рьяных цитадельских светил, потому что отдыхать, когда магический фон вокруг сходит с ума, невозможно.

Единственным местом, где волшебство было разрешено, был приемный зал, и то, это распространялось только на телепортационные площадки. На всей остальной территории источников сотворить заклятие сложнее зажигания свечки или маскировки ауры было невозможно.

Впервые за все время я возненавидела запрет на магию. Пара формул, направленный поток силы, и тушка Кельтара уже покоилась бы на столе, дожидаясь прихода русалки-массажистки. Но нет же, придется все своими слабыми ручками делать. Главное, управиться за четверть часа, что осталась до прихода массажистов, а то они зайдут, а я лапаю полуголого архидемона, протирающего полы своей широкой свежевымытой грудью. И даже то, что со всем персоналом источников я знакома лично и нахожусь в дружеских отношениях, вряд ли спасет меня от насмешек и слухов.

Мои опасения оправдались. Я даже не услышала, как открылась дверь — так была занята непосильным физическим трудом. Массажисты застали меня в весьма неприглядном виде: кряхтя, ругаясь сквозь зубы и чудом не лишившись полотенца, я пыталась сдвинуть с места беззаботно сопящего Кельтара, стоя при этом в позе, в которой обычно пропалывают грядки, то бишь, задницей кверху. Мои усилия увенчались сомнительным успехом — за пятнадцать минут пыхтения расстояние до стола сократилось сантиметров на двадцать. Вот тебе и крутая ведьма, гроза нечисти и демонов.

— Прячешь тело любовника, пришибленного в порыве страсти? — вместо приветствия выдал Кант, мальчишка-никс, которому на вид было лет семнадцать, не больше.

Я раздраженно зыркнула на него, но он ничуть не смутился, лишь широко улыбнулся, демонстрируя частокол жемчужных острых клыков. Старшая сестра Канта, Укса, отвесила мальчишке подзатыльник и, не обращая внимания на обиженный вопль, подошла ко мне.

— Давай помогу, — русалка с легкостью подняла Люцифеля на руки и уложила на массажный стол.

Я, конечно, знала, что любая нечисть физически сильнее обычного человека вроде меня, но наглядная демонстрация была впечатляющей.

— Спасибо, — пропыхтела я, с некоторым трудом разгибаясь и вытирая с висков пот.

Укса добродушно улыбнулась и огляделась:

— Трия сказала, что с тобой прибыл княжич…