Очень (не) обычная история (СИ)

С одним я согласен со своим водителем. Наши дороги, как и наша страна. Есть только видимость наличия. Достаточно отъехать двести километров от столицы, чтобы понять, что они существуют только на планах Автодора. Коррупция давно съела все, в том числе даже асфальт. И, к сожалению, это не искоренить. Любовь к халяве и отсутствие безнаказанности, засела далеко и глубоко в мозгах наших чиновников. Вместо дорог, они стоят дворцы с золотыми унитазами. Вместо строительств больниц, школ, детских садов, покупают платиновые яхты. Как поет кто-то из современных стэндаперов: «Как же так в стране всё есть, а народу нехер есть. Как же так всё есть в стране, а народ живет в говне.» Вот подпишусь под каждым словом.

Понятное дело, что своих сотрудников я не обижаю. Но когда смотрю на тот, как люди живут в глубинке, завыть хочется. В своем родном городе я отремонтировал школу. Там же создали нормальный класс информатики с новыми компьютерами. А не с одним как у многих. И тот, у секретаря школы. На мои деньги детей из соседних сел в эту школу на автобусе возят. Но, черт возьми, почему это делаю я, а не государство на мои налоги?!

— Егор Владимирович, мы на месте, — радостно заявляет водитель, глуша мотор.

Еще бы. Если бы на нашем месте были молоденькие барышни, а не здоровые мужики, то задницу им бы точно отбило на этих ухабах. Достаю из багажника Анькин рюкзак, с наворованным добром и велю водителю оставаться в машине.

Собака, мирно спавшая в будке, услышав присутствие чужака, начинает громко лаять. Я иду по грунтовой тропинке. Передо мной появляется старенький, деревянный дом. В одном из окон которого зажигается свет, и я слышу противный скрип старой двери. Через несколько секунд появляется какой-то дед. В трусах, сапогах и фуфайке. Он появляется из-за двери и наставляет на меня двухстволку.

Интересно девки пляшут.

— Ночи доброй, — смело шагаю вперед, держа на плече Анин рюкзак.

Подкоркой понимаю, что дед не шутит, но все равно иду.

— Стой! Стрелять буду! — прицеливается старик.

В примирительном жесте поднимаю руки вверх.

— Не бузи отец. Я с миром пришел, — начинаю морщиться, приближаясь к свету. Поворачиваю голову и вижу, как Паша выскакивает из машины. Даю ему знак, что все нормально.

— А мне по чем знать? — в ответ огрызается дед.

Ну и семейка. Одна гопница малолетняя, а второй Чикатило.

— Алина Воропаева, твоя внучка? — говорю громко, если дед глухой, то чтобы услышал наверняка.

— Что с ней? — продолжая держать меня на прицеле он наставляет ружье повыше.

— С ней все хорошо. Она у меня дома. С моей… с моей женой, — говорю, что с женой, чтобы немного смягчить обстановку. А то, не дай Бог он себе что-то неправильно представит.

— Кх-м! — откашливается. — С женой говоришь? — смотрит недоверчиво так.

— Да. С ней самой. Я Громов. Егор Громов. Слышал обо мне? — делаю еще шаг один вперед.

— Слышал, — рявкает в ответ.

Собрав всю свою волю и терпение в кулак, подхожу еще ближе и протягиваю ему руку. Неожиданно для меня он опускает ружье, несколько секунд колеблется, но все же жмет ее в ответ.

— Я Иван Степаныч, — рычит он.

Понимаю. Ситуация не из приятных.

— Приятно познакомится, Степаныч, — ухмыляюсь. Меня веселит его внешний вид. Особенно шапка ушанка на голове. Интересно, что она ему греет, если он почти что голый? — В дом то пройти можно? — киваю на приоткрытую дверь.

— Можно, — недовольно рявкает дед. — Так, как там моя Алинка, говоришь?

А если бы и не в порядке, все равно бы он мне поверил. Это возрастная наивность.

— Все у нее хорошо, — честно отвечаю. — С супругой моей подружилась. Живет не тужит. У нее своя комната. В доме даже прислуга есть. Как только я буду уверен, что ей ничто не угрожает, то сразу же вам верну. Так сказать, со всеми почестями, — пригибаюсь, когда вхожу в дом, потому как потолки очень низкие.

Осматриваюсь. Да. Хоромы так себе… Но, для его возраста в самый раз.

— Ну что, мил человек… — Степаныч сбрасывает валенки и ведет меня за собой на кухню. — Раз уж пошел такой разговор, — он достает где-то из-за шкафа пузырь с мутной жидкостью, пока я осматриваюсь на новом месте. — Будешь? — показывает мне бутылку.

Я громко выдыхаю, раздувая щеки. Нда-а-а… не хотелось пить, но придется. Понимая, что деду очень надо.

— Буду. А теперь, мне надо бы твоего квартиранта повидать, — снимаю пальто и бросаю его на лавку.

— Аа-а-а, — машет рукой Степаныч. — Это мы сейчас.

Дед наливает мне в граненый стакан свое серое пойло. Выдохнув, я залпом выпиваю содержимое и понимаю, что это самогонка и в ней далеко не сорок градусов.

— Занюхай! — кладет передо мной яблоко и выходит в соседнюю комнату. Через несколько минут на кухне появляется Котов. Вид у парня, мягко говоря, не очень. Но стоит на своих двоих и это уже не плохо. На нем спортивные штаны и футболка. Волосы взлохмачены. На лице виднеются следы от недавних гематом. Куда делся тот лощеный мажор?