Очень (не) обычная история

Прерываю поцелуй и тяжело дыша упираюсь своим лбом в ее висок. Пытаюсь перевести дыхание.

— Останови меня, — хриплю и целую в висок. — Останови, Ань, — целую за ухом. — Я не смогу сам, — добираюсь до ключицы.

Сжимаю рукой талию — хочу! Как же я ее хочу. Но, млять! Так нельзя! Не с ней! Не здесь! Давай, Громов, ты же взрослый мужик! Вспомни про ответственность!

Мой мозг сейчас не имеет власти надо мной. А как? Когда ее рука на моей груди. А нога закинута на бедро. С губ девушки срывается стон… Тело требует присвоить ее. Я сейчас кончу без секса.

Но все-таки, собрав всю волю в кулак, мне удается взять себя в руки и откатится от девочки. От моей девочки.

Лежу на спине пытаясь успокоиться. Смотрю в потолок. Слышу ее такое же неровное дыхание рядом.

—Нам надо вернуться в город.

В ответ тишина. Боюсь сейчас посмотреть и увидеть разочарование в ее глазах. Я сжимаю пальцами переносицу и с силой зажмуриваю глаза.

Черт! Как трудно подбирать слова.

Разворачиваюсь к Ане — она смущена. Опустила глаза — боится смотреть на меня. Прикусила губу.

— Я не хочу, чтобы ты потом жалела, — подношу руку к ее лицу и нажимаю большим пальцем на нижнюю губу, освобождаю ее из захвата. — Понимаешь?

Она поднимает на меня взгляд. С минуту смотрит на меня. Потом согласно кивает.

— Ты обижаешься на меня? — мне почему-то важно сейчас услышать ответ на свой вопрос.

— Нет, — практически шепчет она одними губами.

В душе чувствую облегчение.

— Сейчас позавтракаем и вернемся в город. Учитывая, что вчерашний день был реально прос… пропущен, сегодня надо закрыть все рабочие моменты. А вечером мы можем встретиться. Сходим куда-нибудь. Как ты на это смотришь? — еще раз провожу рукой по ее волосам, очерчиваю контуры лица.

Мне хочется запомнить эти ощущения.

— Не против, — ее губы трогает еле заметная улыбка.

Ну и на том спасибо.

5.

Анна

Когда он спросил, обижаюсь ли я на него? Я прислушалась к себе. Посмотрела на мужчину и поняла, что — нет! Не обижаюсь. От слова совсем. И даже если бы могла вернуться во времени назад, то я бы ничего не изменила.

Пока мы ехали в машине, я все время вспоминала то, как этот мужчина целовал меня. Часто в любовных романах пишут фразу: «его поцелуй горит на моих губах» или «я до сих пор чувствую его поцелуй на своих губах». Я никогда бы раньше не подумала, что это бывает именно так. Это странно, но я сейчас реально чувствую вкус поцелуя на своих припухших, воспалённых губах. В тот момент, когда он целовал меня, я вообще потеряла чувство реальности. Мне казалось, что все это происходит не со мной. Конечно, за свои двадцать с небольшим я целовалась с парнями. Но так, чтобы коленки немели… чтобы душа взлетала куда-то вверх… чтобы до дрожи… так никогда.

Смотрю на Егора — мужчина уверенно ведет машину. Его энергетика, его харизма завораживает меня, а сила подчиняет. Как-то неловко называть Громова по имени. Но после всего, что было с утра, обращаться к нему по имени отчеству как-то странно. На секунду закрываю глаза и вспоминаю его слова: «Останови меня! Я не смогу сам». Нет. Нет, в тот момент я не могла, да и, что греха таить, даже не хотела никого останавливать. В тот момент мой мозг сдал свои позиций, а балом правило тело. Которое очень сильно хотело узнать, что такое близость с мужчиной. Открываю глаза и снова медленно скольжу по нему взглядом. У него нервно дергается кадык. Шея напряжена. Челюсть плотно сжата.

— Ты сейчас во мне дыру просверлишь, — желваки на лице Егора нервно дёргаются, а затем он тихо матерится на фуру, которая не включила поворотник. — Не смотри так. От дороги отвлекает.

— Извини, — веду пальцами, по лакированной панели пассажирской двери.

— Нет, детка. Не извиняйся, — уголки его губ дергаются вверх и держа руль одной рукой, второй он проводит по внутренней стороне моего бедра. — Просто дай спокойно доехать до города.

В городе мы оказываемся ближе к десяти часам утра. Как раз тогда, когда час пик закончился и все пробки рассосались.

— Анечка, — Егор глушит двигатель возле моего подъезда и разворачивается ко мне, — а теперь дай мне свои губки.

Мужчина подается ко мне, а я чувствую, как меня несет куда-то на влюбленных куражах. Он сгребает меня в охапку, и откинув подлокотник утягивает к себе на колени.

— Ты что? — я держусь за его плечи, когда мужчина отъезжает на сидении назад от руля.

— Ничего, — он нежно гладит мои бедра, вжимая себе в пах, пока я глажу его щетинистые щеки.

Это безумно приятно.

Затем Громов ловит в поцелуй мои губы и врезается в рот языком. Постанывая от удовольствия, я начинаю крутить бедрами. Остатки моего здравого смысла утекают где-то между ног. Егор скользит вверх по скуле, и сдавленно рыча врезается в кожу за ушком. Я начинаю дрожать.

Боже мой, ну почему это так чувствительно?

— Что же ты со мной делаешь, Анечка? — он ловит губами мочку моего уха.

— Я не специально, — шепчу в ответ.

— Ну, все. Все, — Егор возвращает меня на пассажирское место, а мне становится очень холодно без его объятий. Я сволочь. Согласен. Но мне надо в офис, — он откидывает голову на подголовник, и прикрывая глаза кладет руки на руль.