Очень не просто (СИ)

Взять хотя бы его теперешнюю должность — разве мог он, третий сын барона ла Шумига, надеяться на пост коменданта в столице целой провинции, если бы в свое время его прадедушка не женился на одной из Чезуви, а родная тетка не вышла за состоятельного Чевиза? Да никогда! Лучшее, на что он мог рассчитывать — это на положение заместителя какого-нибудь родовитого выскочки с обширными связями. А заместитель имеет совсем другую долю доходов от собранных гарнизоном средств. Чтобы сесть в уютное теплое кресло, всего-то и понадобилось по совету любимой тетушки написать доклад в министерство по налогам о том, что его непосредственный начальник утаивает от государства некоторую часть своих доходов — и все, должность досталась ему, Суну ла Шумигу.

Надо сказать, что в Чедане самым тяжким преступлением, после злоумышления на членов Правящей Пятерки, было утаивание доходов и уклонение от налогов. Ты мог обманывать, обсчитывать, да хоть грабить на дороге (кроме родственников пяти фамилий) — никто источники твоего богатства не осуждал, но отдать государству его долю ты был обязан. Конечно, если воров или грабителей хватали с поличным, то одни только штрафы могли разорить кого угодно, но, не пойман — не вор. Главное было внимательно выбирать жертв, так как за причинение вреда кому-то из родни Пятерки следовала немедленная казнь. За любые другие преступления, если виновный попадался, то наказание назначали в виде штрафов, порой весьма внушительных. Самым страшным для чеданцев было оказаться должником государства — представители властей шли на все, чтобы Чедан получил причитающееся. У должника описывали имущество, если его не хватало, то сыновей продавали на рудники, а жену и дочерей в бордель — все должны были отрабатывать обязательства главы семьи.

Так как Че покровительствовал кроме всего прочего и торговле, то получение прибыли в Чедане было возведено в культ — все считали доход и расход от любого своего поступка, человек, добившийся богатства (даже если и не совсем приличным путем) пользовался всеобщим уважением. Сами чеданцы старались никогда не брать в долг, если только у ближайшей родни и под немыслимые гарантии, а вот в других странах раскинулась обширная сеть банков, где охотно ссужали деньгами всех желающих. Не все могли покрыть долги вовремя, так что у Чедана было много верных его интересам сторонников в других человеческих государствах.

Комендант был очень доволен своим теперешним положением — солдаты, находящиеся под его руководством не были опытными вояками, да от них этого и не требовалось — основным занятием гарнизона было собирание ценностей и денежных средств, оставшихся после гибели предыдущих владельцев. Конечно, самые сливки в виде драгоценностей и золи сняли войска, зачищавшие территории сразу после эпидемии, но они торопились и нашли далеко не все — так что для гарнизона во главе с ла Шумигом осталось достаточно.

Добывание, сбор и транспортировка имущества на обжитые земли было организовано с размахом — каждая улица, дом и башня старательно обыскивались, люди простукивали стены, копали в подвалах и растаскивали кучи хлама на чердаках в поисках тайников и хранилищ. Действовали строго в соответствии с городской планировкой — начали с королевского дворца, постепенно двигались от центра к окраинам. Солдаты были поделены на десятки, каждое отделение сдавало добычу оценщикам, те рассчитывали стоимость каждой партии имущества (любые амулеты или вещи, со следами силовых плетений подлежали безоговорочному изъятию и оценке не подвергались, за утаивание грозила казнь на месте). Гарнизону полагалась пятая часть стоимости найденного имущества, остальное отходило государству — каждые два дня в сторону границы уходил караван из ста повозок, доверху забитых добром. От пятой части каждый десятый золи ложился на счет коменданта, так что ему было что отмечать сегодня утром, впрочем, как и каждый последующий день всей своей жизни.

Особенно прибыльным стал обыск резиденции Бруков, дворец скрывал в себе целый сонм сокровищ — ковры, затканные золотом гобелены, утварь, инкрустированная драгоценными камнями, и многое другое — все это стоило огромное количество золи. Один только паркет из тронного зала, изготовленный полторы тысячи лет назад из редчайших пород дерева, добываемого с большим риском на окраинах эльфийских лесов, стоил сотни тысяч золотых — сейчас его нельзя было достать ни за какие деньги, так как эльфы стали отстреливать дровосеков. Ла Шумигу намекнули, что весь паркет оставил за собой Чемен XXIII — так что о скромном коменданте знал сам король. Целый месяц из города вывозили имущество Бруков и только потом взялись за дворянские особняки.